Гонщики

               
                Железнов Кирилл
      
             


      "Тому, кто постоянно ест одно говно, оно очень скоро начинает казаться вкусным"  (надпись на стене в парадной)



                Гонщики

    Россия, 2042-й год.



            У покосившегося забора из гнилых поддонов была большая лужа, в которой отражалось синее весеннее небо. Небо постоянно колыхалось от попадающих в лужу  брызг, поднимаемых проносящимися за забором автомобилями, и вместе с ним покачивалась на волнах  пластиковая мятая бутылка. Николай, поскользнувшись на глиняном месиве , черпанул ботинком мутную холодную воду и беззвучно выругался. Прыгая на одной ноге, он вылил воду из ботинка обратно в лужу  и поспешил к смотровой площадке.  Площадка, как и трибуны для зрителей были сделаны все из  тех же  поддонов, отслуживших свой жизненный срок.  Да и какие это были трибуны... Так ,три яруса сидячих мест, сложенные кое-как в виде ступеней и  рассекаемые   раскисшими тропинками на некое подобие секторов. Зрителей  сегодня было довольно-таки много и они вяло размахивали картонными табличками с номерами гонщиков, за которых  болели. У публики побогаче таблички были сделаны из   пластиковых канистр, грубо обрезанных  ножом и  прибитых к длинным палкам. У многих были в руках газетные кульки с сухариками.
 Перепрыгнув через пару луж поменьше и забравшись на смотровую площадку у забора, Николай достал старый потертый бинокль  и стал всматриваться в происходящее на трассе, отыскивая нужный ему автомобиль. Трасса представляла собой большой неровный эллипс , кое как отсыпанный мелкой щебенкой, деревянной щепой и еще каким-то непонятным с первого взгляда мусором.  По ее краям валялись пустые ящики из-под овощей, порванные покрышки и остовы раскуроченных и сгоревших автомобилей. Если было нужно как-то разнообразить гонки, то весь этот хлам расставлялся на трассе и тем самым обозначалось некое подобие замысловатой траектории, благо ширина  дороги позволяла проделывать такие трюки. Автомобили  ехали не очень быстро, но зрелищно, отчаянно буксуя и вздымая фонтаны глинистой бурой жижи. Иногда, когда одно из колес проваливалось в яму промытую в отсыпке весенними водами , автомобиль закручивало и выкидывало с трассы, где он напрочь увязал в болотине и оставался там до окончания гонок. Поводив некоторое время  биноклем из стороны в сторону, Николай смог довольно быстро отыскать нужный ему экипаж под номером восемь, который на данный момент был третьим и  быстро догонял двойку вырвавшихся в лидеры. С большой досадой он отметил, что мотор сильно дымил сизым масляным выхлопом и судя по его неравномерности, безбожно троил. Однако, тот факт , что все четыре колеса до сих пор держали воздух, давал существенное преимущество на виражах, которое компенсировало недостаток мощности. Ох, не зря он накануне провел две бессонных ночи , стараясь как можно ровнее отрихтовать колесные диски и перерывая все доступные гаражные схроны в поисках более-менее целых покрышек. Теперь надежды на то, что сегодня удастся занять место в тройке призеров, крепли каждое мгновение. А это значило , что сегодня ему удастся нормально поесть и разжиться какими-нибудь дефицитными запчастями. И это все при том, что команда из Гатчины умудрилась раздобыть в заброшенном сельском гараже целую и не разграбленную "четверку" , которую они кое-как поставили на ход. Видно было, что тормоза на ней почти не работали, сцепление буксовало , мотор чихал и кашлял, но даже такая тачка в последние годы  была просто недостижимой мечтой, роскошью невероятной и , если они сумеют её не разбить в ближайших гонках, и найдут, чем заменить поломанные и сгнившие детали, то это будет самая серьезная заявка на победу в сезоне. Им бы еще найти толкового механика...
                Механиком у команды из Гатчины был румяный толстячок Жэка по кличке "Одноглазый". На самом деле оба его глаза были на месте, видя вполне себе неплохо, но Жека был наполовину "слепнем", и осознавал реальный мир процентов эдак на пятьдесят. Это приводило к определенным трудностям при обслуживании гоночных авто. Многие проблемы Жека просто не мог узреть из-за отсутствия  умения  внутренне признавать всю суровую реальность. Если ты видишь только то, на что можешь хоть как-то повлиять, например забросанные маслом свечи, коих у тебя заныкано в гараже несколько комплектов в запас, то это хорошо. Но текущие тормоза, манжет для замены на которые у тебя просто  нет, ты уже не видишь. И, если Николай мог осознанно не заниматься тем, что не мог исправить, то Жека  эту проблему попросту не разумел, из-за чего их гоночный пилот часто был  не в курсе, какие сюрпризы ждут его во время гонок. Николай же всегда пытался найти решение даже в безвыходной ситуации, подматывая под манжеты нитки, или забивая постели распредвалов молотком, чтобы как-то уменьшить зазор между изношенными деталями. Если такого ремонта хватало на одну гонку - уже хорошо, если на несколько - большая фантастическая удача! Главное, он мог перед заездом четко и ясно объяснить гонщику, чего следует остерегаться и как правильно пилотировать свой безумный болид с учетом этих особенностей. Поэтому его, как механика, очень ценили и уважали. Но и проблемы  у Николая в связи с его особенностями, были немалыми. Таких людей , как Николай, мир  выталкивал на обочину за  неспособность адаптироваться ,не замечать  происходящего вокруг кошмара, и поэтому  он редко  покидал свой чудом уцелевший в хаосе гуманитарной катастрофы, гараж. Ходить в город было сущей мукой: вид пустых разоренных улиц, когда-то наполненных шумной и суетливой жизнью, заставлял сердце сжиматься в тугой комок, который  подкатывал к горлу. Город вонял, опорожняясь своей пустотой в глаза,  было  жутко и страшно. В любой момент какой-нибудь, съехавший  с катушек его обитатель, мог напасть на незадачливого прохожего. Но такие случаи были редки, "слепни" попросту не осознавали реальности и  игнорировали то, что могло травмировать их разум. Постепенный упадок годами вырабатывал в  их сознании  мощный защитный механизм, блокирующий и фильтрующий информацию , поступающую от рецепторов тела. Нечто подобное было описано в рассказе Станислава Лема "Футурологический конгресс" , который Николай однажды прочел , найдя заботливо перевязанную веревочкой стопку перепревших книг, в одном из заброшенных гаражей своего ГСК. Но в суровой реальности настоящего такой эффект достигался без всяких препаратов, лишь за счет адаптации психики. "Слепни" на трибунах, на самом деле, видели не земляной раскатанный эллипс трассы, огороженный гнилыми деревяшками, по которому еле ездили ржавые, собранные из чего попало механические франкенштейны, а  нечто иное.  Они видели, блестящий на Солнце, серый идеальный асфальт , видели  прекрасные новенькие гоночные болиды, в которых сидели белозубые улыбчивые гонщики в красивых комбинезонах. Видели как они  проносятся мимо трибун с громким ревом, изрыгая из выхлопных труб пламя, и мигая на поворотах кроваво-красными стоп-сигналами...
                В реальности же , гордый  "номер восемь", представлял собой абсолютный хаос деталей , скрепленных и слепленных как попало,  по  измятому и изжеванному кузову  которого практически невозможно было определить марку и модель. Стекол давно не было, сиденья превратились в месиво из обрывков дермантина со сгнившим поролоном, приборы были разбиты, и лишь багровая лампа давления масла иногда мигала под слоем налипшей на торпедо грязи. Чтобы в салон через оконные проемы не залетали камни и палки,  были прикрученные  проволокой к гнутым стойкам сетки от старых кроватей.  Двери закрывались на засовы, вколоченные молотком прямо в металл самого кузова, а колеса  были  разного типоразмера с торчащим из неравномерных проплешин ершом металлического корда. Но они держали в себе давление воздуха, и это было великое достижение и счастье механика. У автомобилей других участников гонки баллоны  спускали быстро и хватало их только на несколько первых кругов, потом болид или вяз в жиже, или вылетал с трассы. Особым везунчикам кое-как удавалось доковылять до финиша, куда механики подкатывали большое колесо от древнего трактора, в которое был предварительно, за ночь, накачан воздух. Этим воздухом надували баллоны немногочисленных финишировавших, после чего начинался второй заезд на вылет.  В этой же гонке  проблемы с колесами не коснулись лишь авто команды Николая и Гатчинскую "четверку" , которая на фоне искуроченных чудовищ смотрелась какой-то игрушечной и ненастоящей, сверкая местами не помутневшей красной краской и хромированными бамперами. Николай даже не пытался представить себе , какой ее видят слепни, таких эпитетов и прилагательных он просто не знал.
                Между тем, первый заезд заканчивался, и в бинокль было хорошо видно, что к финишу его "восьмерка" приходит второй. Это было просто прекрасно, поскольку появлялась возможность стартовать в следующем заезде с крайне выгодной позиции. К тому же, между заездами должна быть развлекательная пауза ,  дающая  достаточно времени на попытку устранить возникшие неисправности. Николай, повесил бинокль на шею и побежал, перепрыгивая лужи и особо расхлябистые колеи, к "восьмерке", где Алик как ни старался, не мог выбить застрявший засов, закрывающий водительскую дверь. Даже вдвоем у них это  получилось не сразу:  Николай дергал дверь туда-сюда  снаружи, а Алик, откинув спинку сиденья, колотил каблуком кирзового  сапога по ручке из арматуры. Наконец, дверь с громким хрустом открылась и он  смог выбраться на крышу чтобы поприветствовать бурно апплодирующих победителям , зрителей. Алик снял с чумазого счастливого лица старинные очки, с привязанной к ним резинкой от трусов, и поднял обе руки ввверх , громко крича и раскачиваясь из стороны в сторону. Толпа на трибунах оживилась, замахала картонками и табличками и даже попыталась запустить некое подобие "волны". От того, что много народу попыталось встать одновременно, поддоны второго яруса не выдержали, и несколько зрителей провалилось на метр в жибень под трибунами. Техники, из команды, обслуживающей трассу, забегали, подволакивая новые поддоны со склада и помогая провалившимся вылезти из жижи и вновь обустроиться на трибунах. Пашка, который сегодня по жребию играл роль "стартовой девки" и от этого рассекал в  застиранном халате в цветочек и парике , наспех смастряченном из сантехнического льна, приволок шланг  с водой и окатывал из него желающих отмыться от грязи зрителей.
                Когда все немного успокоились, началась развлекательная часть шоу , и на смотровую площадку выскочил паренек в костюме полосатой черно-белой палки, который начал неумело танцевать, то и дело поскальзываясь на комках грязи, раскачиваясь и колыхаясь в такт простенькому ритму. Стадионный оркестр скрипел и бухал: ударник ,кружась и приплясывая как шаман, молотил в пожелтевший пионерский барабан, гитарист наяривал на гитаре фабрики Луначарского, а духовая  секция с трудом попадала  в такт, дуя  в длинные пластиковые трубы, которые раньше использовались болельщиками на футбольных матчах для производства адского шума. Нужно сказать, что никто давно уже не понимал символического смысла танцев  полосатой  палки, но это действо давно стало ритуалом и в понимании в общем-то  не нуждалось.
                Пользуясь моментом, Николай развязал веревку, удерживающую капот, чтобы он не хлопал на кочках, завел мотор и стал суетливо попеременно скидывать высоковольтные провода со свечей, вычисляя какая из них не работает. При этом его довольно сильно било током, но в пылу горячки соревнований, он абсолютно не обращал на это внимания. Когда он сдернул провод с последнего, четвертого цилиндра, звук мотора не изменился и Николай , заглушив мотор , достал из кармана свечной ключ из сплюснутой молотком водопроводной трубы. Свеча отвернулась легко и стало понятно, что она сильно закидана масляным нагаром. Николай вытащил из-под пассажирского сиденья кусок разлохмаченного ершистого троса и стал лихорадочно зачищать электроды свечи. Электроды были обгоревшие, центральный изолятор начал крошится, и по всему было видно, что для этой свечи явно настал последний, самый черный в ее жизни день, но заменить ее прямо сейчас было совершенно нечем и Николай, вздохнув, подсоединил к ней провод, чтобы проверить наличие искры. Мотор легко завелся на трех цилиндрах , весело тарахтя воздухом из пустого свечного колодца.  К  невероятной радости механика, искра на свече появилась,  будучи вполне устойчивой, и даже на ярком весеннем Солнце ее было хорошо видно. Завернув свечу на место, он весело, с пробуксовкой, нарезал пару кругов на финишной полянке и показал стоящему неподалеку Алику поднятый вверх большой палец. Алик махнул рукой своему собеседнику и поспешил к своему автомобилю.
          Все успелось как раз вовремя, развлекательная пауза заканчивалась, и по неписанной традиции "стартовая девка" изгоняла клетчатым флажком полосатую палку с импровизированной сцены. При этом Пашка явно получал свою порцию удовольствия , пиная палку под отвислый поролоновый зад и размахивая флажком , словно Чапаев шашкой. Автомобилей во втором заезде из семнадцати участников первого, осталось всего шесть и "номер восемь" стартовал в первой тройке, которую сейчас старательно выстраивали у процарапанной ногой в грунте, черты. Пятеро стадионных техников кряхтя и матерясь , откатывали опустевшее тракторное колесо к обочине, где их уже ждали механики из других команд, готовые сменяться у старого ржавого ножного насоса. Нужно было успеть подкачать в колесо запас воздуха до того, как закончится второй заезд . В третьем этапе обычно оставались два-три автомобиля, у которых скаты были относительно целыми, и запаса воздуха , накачанного во время заезда, должно было хватить на всех. Николай похлопал Алика по плечу, произнес несколько ободряющих слов, и поспешил к насосу, чтобы занять очередь и вовремя сменить уставшего коллегу. "Стартовая девка" крутилась и виляла бедрами под вновь грянувшую эпическую музыку, похожую отдаленно на марш, подыгрывающий воплям разъяренных дерущихся котов. Мужская часть публики на трибунах свистела и улюлюкала, а женская - кокетливо строила глазки и улыбалась в сторону гонщиков. Те,в свою очередь, сосредоточенно сжимали в руках потертые и растрескавшиеся баранки, постоянно подгазовывая, чтобы давление масла в моторах не падало ниже критической отметки. Наконец, старт был дан, и автомобили "рванули" с места дымя, и дергаясь в предсмертных судорогах. Алику, за счет все еще работающего всеми четырьмя цилиндрами, мотора, удалось сразу вырваться в лидеры, а вот пилот "четверки" Кирилл, замешкался, и тут же получил удар сзади от автомобиля, стоящего на второй позиции. От глобальных повреждений  "четверку" спас фаркоп, заботливо установленный много лет назад пожилым хозяином . Длинное дышло фаркопа как по маслу  вошло в  радиатор  конкурента, от чего тот досрочно выбыл из гонки. После чего Кирилл очухался и  резко нажал на газ , на прощание окатив выбывшего бедолагу потоком жижи с гравием и гнилой щепой. Гонка началась.
                Первые несколько кругов позиции экипажей почти не менялись: Алик так и ехал первым, почти на круг обогнав  остальных участников,  "четверка" Кирилла была второй, а за ней на расстоянии три-четыре корпуса, стрекоча как вертолет, несся желтый ушастый "запорожец" за рулем которого был лысый дед по кличке "Камикадзе".  Дед примкнул к гоночной братии совсем недавно, перебравшись в город из какой-то дыры на окраине Ленинградской области, где настолько одурел от скуки, копаясь на своем огороде, что носился отважно и безрассудно, за что и получил такую кликуху.  Однако, пилотом он оказался опытным, слепнем не был совсем, и техническое состояние его "запорожца" внушало уважение. Он хоть и был помят и пошарпан, но  сохранил почти весь родной салон, лобовое и два боковых стекла, и , по слухам, в нем даже работала автономная печка.  Дед к своему автомобилю никого не подпускал, вежливо, но настойчиво, заставляя любопытных держаться на расстоянии. Он даже умудрился выиграть несколько гонок, несмотря на слабенький мотор "запорожца" , за что получил второе прозвище "Желтый барон" от публики.  Остальные два оставшихся в гонке  авто, были  на последнем издыхании, с большим трудом дотянув до финиша еще в первом заезде.  Они не спеша катили без фанатизма, время от времени борясь между собой  за позицию. Пока еще у них сохранялась надежда  на то, что лидирующую тройку постигнет, очень вероятная в данных условиях , неудача и тогда можно будет снова попробовать вступить в борьбу. Призом в гонке обычно был продуктовый набор синтепродуктов на неделю и останки от автомобиля, первым вылетевшего сегодня с трассы . Это достаточно сильно мотивировало гонщиков и механиков на победу, и они лезли из кожи вон, проявляя чудеса изобретательности. Но на этот раз все шло вполне ожидаемо, у двух отстающих экипажей через пару кругов колеса совсем спустили и  они почти одновременно  зарылись в расхлябанную по весне трассу.  Диски ведущих колес провернулись в покрышках, и продолжать гонку дальше им было уже невозможно. Тридцатипятисильный мотор запорожца, у которого от этого табуна осталось явно меньше половины, совсем не вытягивал против семидесятипятисильного мотора "четверки" и хоть и изношенного , но двухлитрового мотора "Номера восемь". Поэтому "Камикадзе " решил на этот раз не погибать, пожалеть ценное топливо и попросту сошел с трассы на очередном круге. Всем уже давно начинало казаться что дед устает ,"слепнет" и дни его , как гонщика, сочтены. Но заменить его было не кем и коллеги, как могли, подбадривали веселого старика. По правилам гонок, если на ходу в заезде оставалось лишь два экипажа, они проезжали еще три круга и финишировали. Победа в заезде засчитывалась первому, кто пересек финишную черту, но третий заезд все равно состоялся , и уже по его итогам разыгрывался главный приз. Продуктовые наборы в данном случае получали сразу два экипажа, а так же им давали по пятилитровой канистре высокооктанового бензина. Так было сделано для того, чтобы сэкономить драгоценное топливо, но не потерять зрелищность соревнований и как можно дольше удержать внимание зрителей. Опыт предыдущих лет показывал, что досрочное завершение соревнований неблагобриятно действовало на "слепней", они начинали скучать, и местами даже подозревать, что видят совсем не то, как есть на самом деле . Поэтому заезды всегда проходили в три этапа и, на случай выбывания слишком большого количества участников, был запасной автомобиль, который давали на время сошедшим по техническим причинам  последними на втором этапе. Сегодня же гонка была просто феерической: Появление целой и неразукомплектованной "четверки", наличие у двух экипажей относительно целых колес и , как следствие - повышенные скорости на трассе, все это раззадорило публику. На трибунах стояло явное оживление и картонные коробки для пожертвований, установленные между рядами, были как никогда полны.  Между тем, три последних круга были позади и "номер восемь" спокойно пересек финишную черту первым. "Четверка" смогла лишь немного сократить отставание и, уже не торопясь, доезжала оставшиеся полкруга. Николай , запыхавшийся от долгой работы по накачке колеса, успел увидеть только самый конец заезда, выбежав на смотровую площадку со своим древним биноклем. Когда "четверка" финишировала, он с ужасом заметил, как топливо из ее бензобака тонкой струйкой вытекает на землю, окрашивая небольшие лужицы радужными разводами. Николай , не долго думая, схватил пластиковую бутылку из лужи у забора и понесся к финишной полянке. На ходу он размахивал руками и громко кричал, чтобы скорее тащили канистру. Подбежав к "четверке" , он сразу же залез под нее  и подставил горлышко бутылки под струю топлива. Им очень повезло, что прогнивший за время долгой стоянки в гараже, бензобак не потек сразу сильно и из нескольких мест. Потеря почти целого бака драгоценного топлива могла стать фатальной для команды и  надолго лишить ее возможности участия в заездах. Добывать топливо с каждым годом становилось все труднее: в цистернах разрушенных временем АЗС давно было пусто, брошенные на улицах автомобили были разобраны до последнего винтика, а обширная местность вне пределов города просто кишела опасными животными и дикими племенами "слепней".  Приходилось собирать специальные команды, вооруженные заточенными кусками рессор и примитивными луками, чтобы прочесывать все более дальние от города территории в поисках наживы. Конечно, не все земли были пусты и необитаемы,  оставалось еще много более-менее крупных населенных пунктов в области, где люди в основном занимались сельским хозяйством, или сбором различного скарба , с большим риском прочесывая дикие места. После того, как над их страной был запущен силовой купол, люди стали деградировать все быстрее и быстрее  и дикая природа очень быстро съедала прежде обжитое  пространство.  Общество еще как-то пыжилось некоторое время, пытаясь сохранить в себе остатки былого величия, но потом что-то совсем сломалось в их психике и стали массово появляться "слепни".  Они были вполне безобидными, не доставляя своим существованием особых проблем, но их становилось все больше и больше и проблема , как их прокормить, назревала все острее. Был у "слепней" и существенный недостаток - им требовались постоянные и регулярные зрелищные развлечения.  Если "слепни" лишались возможности постоянно развлекаться, они начинали сходить с ума и превращались в агрессивных зомби, убивающих все живое на своем пути. Поэтому , тем кто не "ослеп" приходилось постоянно работать на два фронта: кормить "слепней" , обеспечивая их какими-никакими условиями существования, и постоянно развлекать их на регулярной основе. Благо, "слепни" были совершенно не требовательны к качеству развлечений и корма, размножались плохо и в остальном не доставляли проблем. Почему "зрячие" попросту их не уничтожили, история умалчивала, но во всех, дошедших до настоящего времени письменных посланиях из прошлого , было написано о том, что уничтожать "слепней" категорически нельзя.   
               В скором времени к лежащему под "четверкой" Николаю подбежал запыхавшийся Жека, тащивший за собой половинку двадцатилитровой пластиковой канистры . Они аккуратно подсунули ее так, чтобы полностью покрыть возможные места утечки топлива и с облегчением выдохнули. Бензина вытекло на землю совсем немного, и команда Жэки почти не понесла серьезного ущерба. Догадываясь о том, что причиной такого инцидента стала "одноглазость" механика, Николай толкнул его в бок и тщательно и дотошно показал  все прогнившие места на баке, из которых в скором времени образуется течь. Жека промычал что-то нечленораздельно, вылез из-под машины и убежал трусцой в сторону лагеря своей команды.  Николай отряхнулся от налипшей на одежду земли, проверил, что ничего не высыпалось из карманов, пока он ползал под машиной, и направился в сторону своей боевой "восьмерки". Быстренько проверив ее состояние после второго заезда, он убедился, что все более-менее в порядке и не требует никакого оперативного вмешательства. Разьве только из проплешин левого переднего колеса стало торчать больше нитей корда... Но это не точно и , все равно, с этим ничего нельзя было сейчас сделать. Николай позвал Алика, вычерпывающего все это время грязь и жижу из салона, и они пошли вместе в сторону трибун. Сегодня намечалась какая-то необычная развлекательная пауза и было очень интересно посмотреть, что же такого придумала неугомонная команда стадионных техников.
                Техники деловито суетились , наскоро расширя сцену, подкладывая свежие поддоны так, чтобы она стала длиннее поперек полукольца трибун. Пашка, в развевающемся на ветру халате и съехавшем на затылок парике  , на вытянутых руках нес к сцене два старинных черных дипломата, вышагивая важно и чинно. Сразу за ним маршировал "Камикадзе" одетый в белые спортивные штаны "Адидас" и длинную серую ватную робу, разрезанную сзади и застегнутую лишь на одну среднюю пуговицу.  Роба , по всей видимости, изображала  пижонский старинный фрак. На голове у него был цилиндр , сделанный из небольшой мусорной корзины, обклеянной упаковочным пергаментом. Пергамент был старательно покрашен отработанным маслом в черный цвет, а спереди была криво намалевана золотая корона. За ним с диким хохотом прыгал и кувыркался, одетый в костюм шута , парень, изображавший в первом перерыве полосатую палку .  На его колпаке из верхушек оранжевых дорожных конусов негромко позвякивали бубенчики, сделанные из дырявых поплавков от карбюраторов, в которые насыпаны мелкие металлические шарики. Вся эта процессия неспешно двигалась под адский грохот пионерского барабана и завывание пластиковых дудок. Музыкант с гитарой шел несколько сзади и что-то пел, но в таком шуме  разобрать слова песни было совершенно невозможно. Когда они дошли до  сцены, на ее середине уже были установлены четыре ржавых бочки, разделяющие помост ровно на две половины.  Пашка быстро поднялся на помост и стал раскладывать на бочках дипломаты. Когда он их открыл , Николай увидел два здоровенных игрушечных пистолета, стреляющие мягкими резиновыми пульками. "Камикадзе" и Шут тоже поднялись на сцену и встали лицом друг к другу, разделенные барьером из бочек. Тем временем Пашка залез на бочку,  выставил  бедро между полами халата, одну руку упер в пояс , а вторую поднял в жесте, призывающем публику к вниманию .Трибуны притихли.
- Дамы и господа! Мадам и месье! Товарищи! , - закричал он звонким чуть надтреснутым голосом, - Сегодня у нас великое событие - самая настоящая дуэль! Шут посмел оскорбить короля! Наш уважаемый король "Камикадзе" обвиняет нашего любимого шута Мыколу , в том , что он залез в его гоночный болид и осквернил сиденье своим мерзким запахом!!! Данный проступок требует сатисфакции!!! Мыкола, у тебя есть что сказать в свою защиту?
Шут громко заржал и начал прыгать по сцене , как обезьяна , показывая королю и публике задницу, а потом вдруг неожиданно хрипло заорал :  " А король-то не настоящий! Вы знаете, что он купил все свои победы за взятку ? Да! Да! Он купил других участников за подачку просроченными консервами! Даааа! Я их тоже ел! Ха-ха-ха! А потом у меня заболел живот... И я... Знаете ? Знаете, что сделал? Я насрал королю в его королевское сиденье, вот что! Ха-ха-ха!!! Он всех обманул! Но теперь он король, а я всего лишь жалкий шут! Но я тоже имею достоинство! Вот оно! "
Шут опять повернулся к толпе задом и громко пернул. Толпа загудела неодобрительно и в сторону сцены полетели объедки и комья грязи. "Камикадзе" стоял молча у бочек и на скулах его наигранно ходили желваки , а кулаки нервно сжимались и разжимались . Потом он шагнул к бочкам, взял в руки один из пистолетов, тщательно зарядил в него несколько пулек, и негромко, но отчетливо сказал, глядя в пол.
- Я требую сатисфакции! К барьеру, Шут!!!
Шут показал ему язык и вдруг вытащил из-под одной из бочек здоровенную пневматическую базуку , стреляющую оранжевыми пластиковыми шариками.
Пиф-паф! - Громко закричал он, заталкивая шарики в ствол и гогоча дурацким смехом.
Пашка , все еще стоящий на бочке , махнул рукой  и противники подошли к барьеру, глядя друг другу в глаза. Он станцевал какой-то сложное па и стал объяснять дуэлянтам правила.
- И так, внимание! Сейчас вы расходитесь на сорок шагов. Каждый отсчитывает по двадцать, разворачивается и стоит на месте. Когда я свистну, вы начинаете сходиться. Стрелять можно сразу после свистка, но шансы попасть тем больше, чем ближе вы сойдетесь. И пусть победит сильнейший!
Когда противники отсчитали каждый по двадцать шагов и застыли в немом ожидании, Пашка поднял обе руки вверх, призывая трибуны к реакции .Народ заревел, заулюлюкал и по всей площади пронеслось раскатистое эхо. Когда рев затих, он достал из кармана свисток и заливисто засвистел. Противники стали быстро сходиться и "Камикадзе" выстрелил первым. Пулька пролетела по высокой дуге и попала шуту куда-то в район голени. Шут споткнулся и упал на колени, при этом базуку из рук он не выронил  и сам два раза выстрелил в сторону Короля. Но тут задул ветерок , и легкие пластиковые шарики отнесло далеко в сторону, где они упали в лужу и стали медленно дрейфовать в сторону гоночной трассы. Шут опустил базуку и посмотрел на короля ясними светлыми глазами, в которых в какой-то момент как будто блеснули слезы. "Камикадзе"   подошел вплотную к барьеру и , тщательно  прицелившись, выстрелил ему в лоб. Шут, дернувшись, упал навзничь и базука выкатилась из его руки, громко стукнув по дощатому настилу. Король некоторое время стоял, рассматривая распростертое перед ним тело, словно не веря в произошедшее. Потом он снял с головы цилиндр, вытер рукавом пот со лба, и , вдруг, резко вскинув пистолет к виску, выстрелил. Тело его некоторое время сохраняло вертикальное положение, раскачиваясь и рефлекторно переступая ногами, а потом он упал лицом вниз, раскидав пустые бочки , которые покатились с грохотом по ступенькам лестницы. Пашка едва успел отпрыгнуть в сторону и теперь чертыхался, вытаскивая ногу,  застрявшую в щели между досок. Публика на трибунах разом , как по команде, встала и разразилась бурными и долгими апплодисментами. Наверное люди ждали, когда актеры поднимуться и , взявшись за руки, поклоняться им под гром оваций, но вместо этого к сцене подъехала стадионная техничка , в кузов которой деловитые техники стащили тела со сцены, а  потом она  быстро унеслась в клубах сизого дыма  куда-то в недра безмолвного ГСК.  Однако, недоумения на лицах "слепней" быстро прошло и они уселись обратно на свои места в ожидании третьего и последнего на сегодня , заезда. 

Николай , ошеломленный увиденным, медленно побрел в сторону стартовой полянки, пиная носком ботинка мелкие камешки и рассыпчатые комки глины. На полянке  была предстартовая суета: стадионные техники поправляли разметку и разравнивали особо большие ямы , прорытые буксующими колесами. Жэка лежал под "четверкой" и тщательно затирал куском хозяйственного мыла дырки в бензобаке. Рядом с ним стояла пятилитровая баклаха с бензином, видимо, на всякий случай, он решил не рисковать и заправить топлива ровно столько, сколько гарантированно хватит на этот заезд. Если что-то и протечет, то это не станет фатальной потерей для команды, а к следующим гонкам они уже успеют исправить все капитально. Николай предпочитал сразу использовать вместо стального бензобака небольшие пластиковые баклахи, ибо найти целый бак было очень трудно, а неожиданные протечки подрывали боевой дух команды. Наконец "стартовая девка" объявила построение и "четверка" с "номером восемь" покатили занимать свои позиции. Николай тщательно выбрал наиболее сухое и плотное место, куда Алик наехал задними ведущими колесами. До стартовой черты было еще сантиметров двадцать, но они, посовещавшись, решили, что лучше быстрее набрать скорость и снизить пробуксовку колес на старте. Ехать предстояло всего лишь три круга , и правильно выбранная тактика, позволяющая отыграть у противника хотя бы и метр, была очень важна.
              Старт был объявлен и автомобили понеслись вперед. Вот теперь это были почти настоящие гонки, моторы ревели, виражи проходились с заносами , и соперники шли по трассе ноздря в ноздрю. Работающий в "четверке" спидометр, иногда показывал значения, доходящие до девяноста километров в час. Это было воистину зрелищно. Вот. пройдено два круга и экипажи вышли на финишную прямую... Вот, "номер восемь" начинает медленно , но неудержимо вырываться вперед ... Видно сосредоточенные лица гонщиков вцепившихся в руль... И ,вдруг...  Не доезжая пары метров до финишной черты... Взрывается левое переднее колесо "номера восемь" ... Металлические ребра диска вгрызаются в грунт и перед машины подламывается под нее, опрокидывая кузов на крышу, переворачивая автомобиль много раз , разматывая по щебенке и щепе ненадежно скрепленную конструкцию... Вот... Николай бежит к наконец остановившейся на боку машине ... Он голыми руками вырывает сетку с оконного проема, и просовывает голову внутрь... Изнутри на него смотрят мертвые неподвижные глаза гонщика со все еще напряженного серого лица...  Николай несет Алика на руках  и бережно кладет его на чахлую весеннюю травку финишной площадки... Солнце играет светом и тенью на грязной воде луж... Стадион затих... Пашка подходит к Николаю , разжимает его пальцы и что-то вкладывает в руку... Николай смотрит на свою ладонь, поднеся ее к глазам и видит просверленную золотистую монетку с привязанной к ней красной ленточкой... Это победа... Ее горечь Николай чувствует на губах, прокушенных зубами до крови... Ее запах доносится из темных торфяных луж... Сегодня был очень удачный день и коробки на трибунах полны, как никогда... Он разворачивается и неспешно бредет в сторону ГСК, жмурясь от яркого солнца , и вытирая лицо грязным рукавом... Нужно взять себя в руки, завтра предстоит много работы...