Чёрный ящик

Как сейчас помню – летели над лесом,
Ночью над тёмными верхушками
И во мне воспламенялись интересом
Золотые лиственницы под огнемётными пушками.

И я помню – свинцовые воды
Какой-то реки северо-восточной Сибири,
И те, кто называли себя "от свободы"
Принимали на головы тротиловые гири.

Нас тогда было двое – я и напарник,
Внизу высматривали катакомбы
И, снижаясь к земле, в непроглядный кустарник
Грациозно вышвыривали блестящие бомбы.

И стало ясно – карта не подвела,
Указав нашим бомбам потайной улей,
Потому как вдруг ночь ожила,
Выплюнув в нас облако гудящее пулей.

И нелепый пятнисто-зелёный очкарик
Выбежал в открытую, застигнутый врасплох, отрешённый в грёзе,
И меж лопаток, будто бы ярко-алый фонарик
Вспыхнул, распластав его в напряжённо-неестественной позе.

И, как всегда, наигрывал радиоприёмник
Какую-то музыку – не то Моцарта, не то лезгинку
Под языком соседа, как и я наёмник,
Утопала слюною жевательная резинка.

И спустившись ещё ниже, может быть, лишку,
Подпустили огню мы, и напарник сказал «готово»
А мне вдруг попалась на глаза очкариковская записная книжка
И увиделось мне горящее на странице слово.

Не такая уж редкость, смерть – обычный случай
За последнее время войны и горя.
И, как часто бывает, самолёт по неясным причинам, был направлен из тучи
В ледяные скалы северного моря.

(30.05.1996)