Волк и добрая овца. эстонская сказка

Овца как-то раз вдруг от стада отбилась,
Блудила, блудила, да и заблудилась.
Хотела под деревом заночевать,
Тут Волка Овце довелось повстречать!

Овечке в трёх соснах легко заблудиться,
И, Волка увидев, решила проститься -
Но, чтоб без мучений, как можно скорей -
С такой не сложившейся жизнью своей.

Всем овцам присуще то стадное чувство,
Без стада когда - одиноко и грустно…
А больше пугает любую Овцу -
Остаться одной в незнакомом лесу!

А Волк нагнетает ещё больше страсти –
Овечка не хочет пропасть в его пасти!
Но Волк на Овцу дружелюбно смотрел –
Быть может, совсем тогда есть не хотел?

Вдруг искренне Волк, (тут боюсь ошибиться),
Овце предложил меж собой подружиться!
Овце оставалось с ним лишь согласиться -
Ведь в случае этом жизнь может продлиться!

На счастье, случилось то летней порой,
Когда лес снабжает любого едой.
Щипала Овца свою травку обычно,
И Волку всегда попадалась добыча.

И осень в тот год оказалась приятной:
Не жаркой, а сытной, во всём благодатной…
Внезапно, (всегда так бывает у всех),
Посыпался сверху, откуда-то, снег!

Овца посмотрела: - Луна и полна,
А всё же даёт не так много тепла!
Зимой у зверей жизнь не очень проста:
И нос замерзает, и кончик хвоста!

Вот Волку Овца предложила тогда
Проблему решить один раз, навсегда:
Давай-ка, построим с тобой один дом,
Защиту от холода в нём мы найдём!

Но Волк рассмеялся Овце лишь в ответ:
- Мне, Волку, не нужен овечий совет!
Вы, Овцы, привыкли, конечно, к теплу,
А я, как всегда, пересплю на снегу!

Сквозило лукавство в тех волчьих словах:
Конечно же, Волку неведом был страх,
Но знают все звери, что в утренний холод
Сильней обостряется внутренний голод.

Была повесомей причина одна,
Пусть не очевидна для многих она:
Был попросту Волк от природы ленивым,
Поэтому стройка его не манила.

Овце приходилось всё делать самой:
Избушку построила с печкой, с трубой,
Зато никакая зима не страшна,
На вьюгу теплее смотреть из окна.

А Волку приходится более туго:
Его достаёт ещё более вьюга,
И к ночи всегда так крепчает мороз -
Не чувствует Волк даже собственный хвост!

А спрятаться негде – ведь дом он презрел,
Теперь себе логово строить хотел.
Сгрёб ветки он в кучу, присыпал снежком –
Какой-никакой, но похоже на дом!

Но тут, как назло, пришло потепление,
От солнца растаяло Волка строение…
А ночью опять опустился мороз -
И вновь пострадал от него волчий хвост!

Волк вспомнил избушку, да прямо - к Овце:
- Не стыдно тебе отдыхать тут, в тепле?
Ты видишь: совсем отмерзает мой нос,
Ты пустишь его отогреть? – мой вопрос.

Овце простодушной просьба польстила,
Она волчью морду в избушку впустила.
Волк вновь принялся и скулить, и стонать:
- О, как же приходится лапам страдать!               

Впусти их погреться, и, будь так добра,
Позволь отогреть ледяные бока!
Овца отказать и тут не смогла:
- Погрей, для них хватит в избушке тепла!

Ссылаться стал Волк на окрепший мороз:
- Совсем я не чувствую собственный хвост!
Овца говорит: - Волк, ты мастер просить –
Тебе бы с сумой по базару ходить!

Кто с детства приучен другим сострадать,
Так трудно заставить себя отказать!
Жизнь в стаде Овцу приучила к терпимости,
А Волк эгоист был по необходимости.

И, словом одним, Овца Волка впустила,
Но тут, отчего-то, в миг загрустила.
Чуть стоило Волку в избе осмотреться,
Он прыгнул на печь, по-хозяйски, - согреться!

Весь день провалялся так Волк на печи,
Вдруг слышит: от голода брюхо урчит!
От голода мысль ни одна не идёт,
Тогда Волк Овечку на печку зовёт:

- Овца, я подвинусь, залезь-ка на печь,
Толчёшься весь день, а пора и прилечь!
Проникся, представь, о тебе я заботой -
Нельзя заниматься все сутки работой!

Проникнуты волчьи слова добротой,
А взгляд у него всё ж голодный и злой!
Мы часто хорошие слышим слова,
Но опровергают их злые глаза.

Не первый на свете Овца год жила -
И больше ей взгляд рассказал, чем слова!
Овца говорит: - Ещё рано мне спать,
Должна я весь мусор в избушке убрать!

Волк ночью проснулся – Овцы рядом нет,
Пропал его ужин, впрочем, как и обед!
В потёмках обшарил в избе все углы,
Нигде – ни Овцы, ни съестного, увы!

Овца посмеялась над Волком: - Простак!
Залезла я вечером в мусорный бак!
А есть коли хочешь – так стань у печи,
Муки набери, испеки калачи!

Опять провалялся Волк день на печи,
Сильнее ещё его брюхо урчит!
От голода мысль ни одна не идёт,
И вновь он Овечку на печку зовёт:

- Овечка, быстрее гаси свою свечку,
Ко мне залезай-ка на тёплую печку!
Овца отвечает: - Мне спать недосуг,
Поспел мой для глажки чугунный утюг!

Волк ночью проснулся – Овцы рядом нет,
Исчез его ужин, так же, как и обед!
В потёмках обшарил в избе все углы,
Нигде – ни Овцы, ни съестного, увы!

Овца посмеялась над Волком опять:
- Не можешь никак ты еды отыскать?
Так стань у печи, напеки пирожков,
Не будет тревожных тогда тебе снов!

Но Волку работать по-прежнему лень,
Опять на печи провалялся весь день!
А вечером брюхо так громко урчало,
Что просьба его, как угроза звучала:

- Овца! Ты здоровье должна поберечь,
Быстрей залезай-ка на тёплую печь!
Овца лезть на печь и теперь отказалась,
На занятость бытом, как прежде, сослалась.

Смекнула Овца: - Ох, не нравятся Волку
Простые, как правда, её отговорки.
Рискует её любой шаг стать провальным, 
Так значит, решать нужно всё радикально!

Овца из избушки тихонько сбежала,
Под снегом полянку одну отыскала,
Измазала клюквой всю шерсть и рога –
Теперь испугает любого врага!

К избушке пришла, и в окно постучала:
- Я злой Волкоед, только крови мне мало!
Как только я Волка в избе отыщу,
К себе на поляну тотчас утащу!

Доела сегодня я Волка седьмого,
Пора приниматься пришла за восьмого!
Волк глянул в окошко, с опаской немножко,
Стоит под окном очень странная кошка:

Огромного роста, и шерсть вся в крови –
Так вот от кого Волки смерть те нашли!
Не помня себя, Волк покинул избушку,
И след затерялся его на опушке.

Овца стала жить в той избушке одна,
Красивым был вид ей на лес из окна.
А если бы скудным был ум у Овец,
То был бы счастливым у сказки конец?

Запомните, если добры, как Овца,
Добычей рискуете стать хитреца!
Забудьте основы коллективизма,
К нему проявите чуть-чуть эгоизма.