Двадцатилетней, Господи, прости...
Бежать из неё нечего было и думать
Невидимая она, между тем, легко пропускала зверей,
Которые бродили в перекрестках домов и улиц
Тюрьма ничем не выдавала себя,
Ни звуком, ни шагом смотрящих,
Обнимая, охватывая, зажёвывая в чрево самоё !я!
Подсовывая в конце концов долгий ящик,
В который откладывала души и тела
До времен Будущих за этими,
Когда я в конец обрыдавшись - спала,
Опутанная её сетями'
Она присаживалась в изголовье
И прикидывалась мною -
Человеком
Свидетельство о публикации №122022803506