Эссе, которое не понравилось Сильве

Бедная, битая не раз молодежью Мариинско-Посадская остановка. Лето. Несмотря на то что день заканчивается, солнце печет еще очень и очень сильно.
Девушка сидит в павильоне и ждет автобус. Казалось бы, обычное дело дело,но у нее столь открытое декольте, что стесняться больше невозможно. Привычные  границы скромности перечеркнуты.  По тому как женщина одета проходит черта дозволенности. Здесь она вероломно нарушена.
Незнакомка спокойна и сосредоточена, но кажется, что ее платье сейчас лопнет, и ненадежная материя обнажит всю эту природную красоту. Я хожу туда-сюда в ожидании рейса на Новочебоксарск, она, возможно, тоже собирается  туда. У меня с собой сумка, которую я до этого пинал без всякой жалости и два пакета. Наконец и это надоело.
Обычно здесь всегда стоит  два-три человека. Они дают время отвлечься и возможность узнать, о том, чего до этого не узнал. Однажды, мне рассказали что в году существует один день в году для того, чтобы поминать  самоубийц. Было холодно, а звонари Казанской церкви работали и работали.  Тогда я запомнил это, но особого значения не придал. 
Сегодня мы совершенно одни. Будь кто-нибудь рядом, я чувствовал бы себя гораздо уверенней.  Она сидит в павильоне, я хожу. Под ногами через асфальт пробивается редкая трава, а со стороны гимназии  шли люди. Декольте – это единственная деталь гардероба что я запомнил (да, это смешно). И почему-то приходит в голову белый цвет. С тех прошло почти два года. 
Я решил оставить старую жизнь навсегда. Городок маленький и, за исключением купеческого квартала, не представляет абсолютно никакого интереса. Все же безумно жаль, что  больше не увижу столь дорогие сердцу места: набережную, пляж, заменявший мне все лучшее, которого никогда не было в жизни, старое кладбище, на которое выходили мои окна (там я во второй раз за свои годы увидел живого призрака) и дожди, которые били в мои окна, навевая бесконечную тоску.
Незнакомка, по моим меркам, вовсе не красавица, и Бог бы с ней, но столь открытый вырез не оставляет шансов забыть про ее присутствие. Попытки думать о солнечном июльском дне, прохожих, о том, куда собрался очередной чиновник  на cеребристом Lacetti – все это бесполезно. Мысли вращаются меж двумя «холмами» и осмотрев все вокруг, и возвращаются к ним. Через дорогу находятся администрация, здание торгового центра (швейная на третьем этаже, небольшое кафе в подвале).
Треска платья  и неожиданного сюрприза не происходит. Интрига продолжает жить и терзать. Мало-помалу незнакомка начинает суетиться, кричать на кого-то по телефону. Неудивительно, что она заметила и мой взгляд. Только круглый дурак станет пялиться. Те, кто поумнее,всегда стараются отводить взгляд.
Меня больше поразил вопрос, который за этим последовал: «Что вы на меня так смотрите?» Представляете всю нелепость этого вопроса? У нее вот-вот вывалится бюст, а я должен делать вид, что вокруг ничего не происходит? Любой мужчина на моем месте вел бы себя точно так же. Кто отпустил ее в этом виде на улицу? И на какую реакцию она надеется?
Вот такие мы, люди, коварные существа, часто нам нравится грудь, а мы говорим о возвышенном. Литература 19 века нас испортила. Вот и я сказал те же самые слова.
– Ничего, просто у вас прекрасные глаза.
Впрочем, незнакомку  комплимент не задобрил  и не впечатлил.
– Вообще-то у меня есть молодой человек!
Ха-ха-ха, как это смешно прозвучало. Хотел бы я увидеть ее вторую половину. Как он выглядит? Может, у нее роман с кротом? Если я прав, его рост, проблемы со зрением и физиологические особенности позволили бы ему дать добро на такой наряд. Или, если он все же человек, ему не позволено до свадьбы смотреть на нее спереди. Представьте себе насколько он несчастен. Не будем смеяться, в конце концов он может жить с таким недугом как «голова в обратную сторону», а это тяжело. Представляю, что дома они долго крутятся как юла, чтобы поймать взгляд друг друга. Впрочем, если он вылечится и приведет шею в нормальное состояние, то мы будем ему завидовать.Без шуток.
Дальше будет еще смешнее. А может, немного больно. Зависит оттого, на чьей вы стороне. Жаль, что я не стану свидетелем этого зрелища. Потому что скоро «Джейн Мэнсфилд» сядет в автобус, полный подростков, женщин разного возраста и гораздо более восприимчивых чем я мужчин. Подобно героине Эммы Стоун ей придется слушать про себя всяко-разно и терпеть неоднозначные взгляды. Задаст ли она свой извечный вопрос кому-нибудь еще? Возможно.
Почему-то нет чувства сострадания к ней. Хоть от человека, жалеющего всех до последнего воробушка, этого можно было ожидать. А здесь оно молчит. И я не могу этого себе объяснить. Просто не могу.
Нет, она может быть вполне порядочной женщиной. И, да, вполне вольна выбирать свой стиль. Наверное, просто ошиблась, с кем не бывает. Но ее декольте! Оно ее подавляет, поглощает. Как будто она состоит только из него: ни рук, ни ног – ничего. Только безуино откровенный вырез.
Наконец она выходит из павильона, садится  в подъехавший желтоватый ПАЗ и уезжает. Ее недовольство, как и сумка, не забыты.
Я не спросил имя, не подарил одну-единственную розу и не извинился. Взглядом посадив даму на автобус, молча проследил, как он исчез на улице Николаева и мысленно пожелал только что севшей пассажирке счастливого пути.

25-27 февраля, Кугеси.