Новелла Матвеева и Владимир Высоцкий

                «Если продолжить разговор о наших ресурсах для
                развития жанра, – то у нас есть и музыкально-
                драматические. Михайлов, Окуджава, Высоцкий,
                Матвеева… Их музыкально-вокальный язык естествен,
                современен, театрален».
                (В. Дашкевич, «Театр», № 8, август 1975 г.)

                «Шестидесятые-семидесятые годы – триумф
                бардовской песни, и Володины песни звучали для 
                меня вровень с Булатом, Галичем, Визбором, Новеллой».
                (Ю. Ким, «Словесный эквилибрист», 2015 г.)

    …Она была мудрой, доброй и талантливой. Новелла Николаевна Матвеева (1934*–2016) – профессиональный литератор, драматург и поэт. Также, ее имя известно всем любителям и почитателям авторской песни: Матвеева стоит в ряду основателей этого музыкального жанра в нашей стране. Песни она писала с 1957 года.
    Родом Новелла из Детского Села, что под Петербургом. Имя у нее – «литературное», так что, стать поэтессой ей было просто суждено!
    «Прадед Матвеевой был морским фельдшером. Детям он дал по второй фамилии – в честь судов, на которых служил. Отсюда полная ее фамилия – Матвеева-Бодрая. В полубездомной, полунищей семье все дети носили редкостные, романтические имена: Роза, Новелла, Лиана, Роальд. Новелла Матвеева приходится племянницей дальневосточному футуристу Венедикту Марту, чей сын – двоюродный брат Матвеевой, Иван Елагин, – стал лучшим поэтом второй волны эмиграции. Они никогда не виделись. Книгу избранного, которую Елагин передал двоюродной сестре, «заиграли» при передаче. Мать Матвеевой писала стихи, опубликованные лишь посмертно стараниями дочери. Еще она играла на семиструнной гитаре и впервые показала детям аккорды – так Новелла Матвеева стала единственным русским бардом, кроме Галича, играющим на "семиструнке"». (Д. Быков, «Пастораль», «Столица», № 45, ноябрь 1994 г.)
    В 1962 году Матвеева оканчивает Высшие литературные курсы при Литературном институте имени Горького. Там же она знакомится со своим мужем – поэтом Иваном Киуру. С 1972-го Новелла Николаевна пишет песни не только на свои стихи, но и на стихи супруга.
    В репертуаре поэтессы и барда была не одна сотня песен. Она записала и выпустила одиннадцать альбомов: «Песня по памяти», «Мальчик Май», «Девушка из харчевни», «Какой большой ветер», «Песня свободы», сборник песен, вышедший в серии «Российские барды» и других. У Матвеевой вышли 23 книги.
    О тех годах, когда в нашей стране появились поющие поэты, Булат Окуджава в статье «Музыка души» в книге «Наполним музыкой сердца» (1989) писал: «Говоря об авторской песне, часто имеют в виду движение, объединяющее поэтов, композиторов, исполнителей и почитателей этого жанра. Для меня же это понятие имеет конкретный и узкий смысл: поэты, поющие свои стихи. Нас родило время – время всем памятных событий, связанных с разоблачением культа личности, большими надеждами на обновление общества, на перестройку. Тогда и возник круг таких поэтов, как Александр Галич, Владимир Высоцкий, Новелла Матвеева, Юлий Ким, Юрий Визбор, Евгений Клячкин, Александр Городницкий. Все они были не похожими друг на друга, имели собственное лицо, свой собственный почерк. Благодаря магнитофонам поэзия распространялась с огромной скоростью. Не будь их, стихи, наверное, ходили бы в списках. А как в списках передашь звук гитары, аккомпанемент? Музыка укрепляет воздействие поэзии. И круг интересующихся ею разрастается, поэзия расходится шире.
    Поэзия под аккомпанемент стала противовесом развлекательной эстрадной песне, бездуховному искусству, имитации чувств. Она писалась думающими людьми для думающих людей. Мы делали попытки говорить с людьми не тем языком, который господствовал долгие годы, а тем, который таился в них. Пытались разбудить людей. И мне кажется, в какой-то степени это удалось…» 
    «Вот что рассказывал Булат Окуджава об атмосфере своих первых домашних выступлений: "В те годы как раз появились первые магнитофоны. Как нам повезло! Еще никто о Высоцком, или Окуджаве, Матвеевой ничего не писал, не вышло ни одной пластинки, а уже появились первые слушатели. Должен сказать, что к магнитофону я всегда питал самые возвышенные чувства. Вспоминаю свои первые выступления – в тесных московских квартирах собиралось человек двадцать таких тихих интеллигентов, я брал гитару. А где-то рядом со мной стояло странное громоздкое сооружение – магнитофон «Днепр». Подключался микрофон, нажималась клавиша, и я пел, уезжал, забывал навсегда этот адрес, но на следующий день незнакомый голос приглашал меня в гости, и после работы я опять мчался с гитарой в незнакомый дом, и опять интеллигентные молчаливые слушатели, магнитофон… А петь-то было почти нечего – 10-12 песен. Кончалась последняя песенка, мы делали маленький перерыв, а потом я все повторял по новой…
    Помню атмосферу тех вечеров – очень доброжелательную и одновременно серьезную. Никто не кликушествовал, не бил себя кулаком в грудь, не выражал неумеренных восторгов: но людям было интересно – я видел это по их глазам. Некоторые из них надолго стали моими друзьями…"» (Интернет-сайт «bards.ru» bards.ru, А. Красноперов (г. Ижевск), «"Блатная старина" Владимира Высоцкого» (2007), часть вторая.)
    Булату Шалвовичу вторит музыковед Ирина Вербова, в сборнике «Певцы советской эстрады» (1991) писавшая: «К жанру авторской песни обратились профессиональные поэты: Булат Окуджава, Новелла Матвеева, Александр Галич – очень разные, каждый со своим миром мыслей и чувств, выраженным «собственным голосом», с присущим каждому эмоциональным и психологическим напряжением.
    Особняком стоит в этом жанре трагическая фигура Владимира Высоцкого, с голосом поэзии яростной и мощной. Долго, почти два десятилетия завоевывала авторская песня свое легальное положение».
    Об этом же говорил музыковед и литератор, один из основателей ленинградского Клуба самодеятельной песни «Восток» (при ДК Пищевиков) Владимир Аронович Фрумкин – в августе 1980 года в интервью Русской службе Радио «Голос Америки» в программе, посвященной памяти поэта: «По-моему, не только в Советской России, но и в России вообще мы не знали фигуры поэта с гитарой. Кроме, пожалуй, поэта Вертинского. Но это тоже был не с гитарой поэт, а с фортепьяно, с маленьким оркестром… И даже не совсем поэт, он, прежде всего, исполнитель был. Это как бы предтеча крупных поэтов-трибунов. Еще можно было бы назвать таких поэтов, как Аполлон Григорьев с его гитарой… и Михаил Кузмин, который свои стихи пел. Это жанр подпольной, недозволенной поэзии… Окуджава, Новелла Матвеева, Галич, Ким… И вот появился Высоцкий, у которого пронзительность, интимность, откровенность сочеталась с театральностью. Сам интенсивный, напряженный, предельно из наших менестрелей…»
    Тот же Фрумкин в книге «Певцы и вожди» (2005), глава «Песня против песни», писал: «Окуджава, Галич, Анчаров, Высоцкий, Новелла Матвеева, Визбор, Ким, Городницкий, Кукин и другие поэты-певцы за каких-нибудь десять лет произвели в стране интонационную революцию: у гладкой, омертвелой «государственной» интонации, безраздельно царившей в наших песнях, кантатах и операх, в речах ораторов и начальников, на радио, в театре и кино, появилась мощная соперница. Русская речь, русская песня и поэзия вновь обретали человечность и естественную простоту тона».
    «Раньше сочиняли романсы и исполняли для друзей. Потом появилось поколение бардов-пятидесятников, из которых наиболее известна Новелла Матвеева. К счастью для Высоцкого это поколение в блатняк еще не ударилось. Получился идеальный рыночный сегмент – потребитель отлично знаком со всеми элементами рыночного продукта, готов платить деньги, а сам продукт воспринимается в качестве новинки». (А. Мелентьева, «Высоцкий», статья размещена в «Живом Журнале» sofya1444.livejournal.com, 10 июля 2017 г., «О Высоцком только правда и ничего кроме правды».)
    Другой музыковед и критик Борис Савченко в антологии «Авторская песня» (1987) писал: «Б. Окуджава, В. Высоцкий, Ю. Визбор, Н. Матвеева, Е. Бачурин – это, прежде всего, личности, а потом уже исполнители. У каждого свой образный мир, свой эмоциональный строй, свое мировоззрение. Каждый из них своим творчеством как бы «уходил» или «уходит» от творчества остальных. <…>
    Авторские песни обладают некоторой стойкостью по отношению ко времени, моде, конъюнктуре спроса. Они – долгожители, почти не стареющие с годами и не утрачивающие своей привлекательности. По-прежнему поются или слушаются песни Окуджавы, Визбора, Высоцкого, написанные еще в 50-60-х годах…»
    Писатель Василий Аксенов в одной из лекций, прочитанных студентам в George Washington University (США, Вашингтон, округ Колумбия) в 1982 году, рассказывал: «В начале 60-х… хлынула целая волна песенная. Их масса была, имен: Алек Городницкий такой был, Анчаров, Высоцкий, Галич, Клячкин, Куркин (Ю. Кукин. – А. С.), Ким, Визбор, Аграновский (Евг. Агранович. – А. С.), Алешковский, Матвеева Новелла, Хвостенко такой, Никитины, муж и жена (братья. – А. С.), Шпаликов Гена, Михаил Ножкин…» (В. Аксенов, «Лекции по русской литературе» (2019), глава «Эстрадная поэзия. Вознесенский, Ахмадулина».)
    Прав литературный критик Лев Александрович Аннинский: «То, чем «бард» проецируется на шкалу традиционных искусств, – это все среднепрофессионально. А то, чем бард славен – не проецируется. Потому что Окуджава, Ким, Галич, Высоцкий, Визбор, Матвеева создали новую точку отсчета, новый вид творчества, новый вариант духовного присутствия – создали в эпоху, которую из-за них стоило бы назвать ”постгутенберговской”» (Л. Аннинский, «Шепот и крик», «Музыкальная жизнь», № 12, 1988 г.)
    Тот же Аннинский в статье о Юрии Визборе «Первопропевец» (книга «Барды» (2005)) задавался резонным вопросом и сам же отвечал на него: «Так кто же начал? Кто эту «костровую» песню вывел на уровень поэзии? Кто первый взял гитару и, подойдя к микрофону, стал не читать стихи, а петь их? Кто – у истока традиции? Многие полагают: Окуджава. Еще чаще говорят: Высоцкий. У людей есть основание думать так. Но если быть точными, то у истоков современной звучащей лирики стоит Визбор. Юрий Визбор. Было время недолгое, полтора-два года в конце пятидесятых, когда именно он, ярко выделившийся, как бы выплывший из волн широко разлившейся тогда студенческой песни, единолично овладел вниманием и сердцами слушателей. Это было до Окуджавы, до Высоцкого, до Анчарова, до Галича, до Кима, Коваля и Новеллы Матвеевой, пожалуй, даже до Городницкого и Ады Якушевой…»
    Да, поначалу, песни эти «числились в разряде «самодеятельных». Они попали в этот разряд в силу чисто организационных нелепостей, которыми так богата жизнь. Там же, в «самодеятельной песне», оказались прописанными произведения Булата Окуджавы и Новеллы Матвеевой, Юлия Кима и Владимира Высоцкого, Виктора Берковского и Сергея Никитина», – справедливо писал Дмитрий Сухарев в книге «Юрий Визбор» (1987).
    Кандидат филологических наук, член Союза писателей России Александр Бойников из Твери делает верные выводы: «Во-первых, Владимир Высоцкий – совершенно особая страница в истории русской поэзии и авторской песни. Проблематика и стилистика его стихотворений-песен разительно отличается от поэзии шестидесятничества, а зрелое творчество вообще приходится на 1970-е годы… Данный вопрос очень спорный; мне не знаком ни один современный вузовский учебник по русской литературе указанного периода, который относил бы Высоцкого к шестидесятникам, а частные дилетантские мнения иного рода таковыми и останутся.
    Во-вторых, разве поэтическое шестидесятничество исчерпывается только вышеназванными именами? Отнюдь, оно гораздо шире: Ю. Мориц, А. Галич, Ю. Визбор, Ю. Ким, Н. Матвеева, Р. Казакова, и, может быть, даже И. Бродский». (Интернет-сайт газеты «Слово» gazeta-slovo.ru, 19 августа 2016 г., А. Бойников, «Шестидесятники и примкнувший к ним Дементьев».) 
    «Шестидесятники – субкультура советской интеллигенции, в основном захватившая поколение, родившееся приблизительно между 1925 и 1945 годами, и заявившее о себе в конце 50-х начале 60-х годов, в эпоху «Оттепели». Поколение шестидесятников, как поколения декабристов или народовольцев, осталось в памяти страны, как нечто единое, цельное.
    Это не только поэты, имена которых на слуху чаще, но и художники, и писатели.
    В поэзии это было время, когда поэты заговорили в своих стихах о том, что волновало всех, таким языком, который был понятен всем. Целое созвездие ярких имен возникло тогда на поэтическом небосклоне: Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Юрий Визбор, Владимир Высоцкий, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Новелла Матвеева, Андрей Дементьев, Булат Окуджава…
    Это было время, когда поэты собирали огромные залы и стадионы, когда зародилась авторская песня, выходили лирические сборники, которые не хранились долго на прилавках книжных магазинов, время больших надежд и светлых помыслов». (Интернет-сайт МБУК «Межпоселенческая централизованная районная библиотека» Дятьковского района Брянской области biblioteka-dyatkovo.ru, «Еще раз о шестидесятниках…») 
    2022 год. «21 января в преддверии дня рождения Владимира Высоцкого состоялся литературный вечер ОЛРС, посвященный памяти и творчеству всенародно любимого поэта. Вечер открыл доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой литературы РАН Олег Андершанович Лекманов. Он решил рассмотреть творческое наследие Высоцкого с точки зрения сравнительного литературоведения. «Я бы хотел поговорить о том, как правильно было бы назвать Владимира Высоцкого, Булата Окуджаву, Новеллу Матвееву – этих авторов, которые взяли в руки гитару».
    «И Высоцкий, и Окуджава, и Новелла Матвеева в главных своих достижениях были поэтами с гитарой. Читать и изучать их, по-видимому, нужно учитывая мотив, интонацию и строку», – подвел итог своего выступления О. А. Лекманов». (Интернет-сайт Общества любителей русской словесности olrs.ru, «Огрубленный голос нежнейшей души….»)
    «Вот весь круг знакомых… ну вот все, любящие Булата Окуджаву – певца и сочинителя песен – люди… кинорежиссеры, Тодоровский сам, Марлен Хуциев, Швейцер – много всякой художественной интеллигенции, работающей в кино – они немножечко, мне кажется, относились к творчеству Володи Высоцкого чуть-чуть снисходительно. То есть они, так сказать, не улавливали, как мне кажется, тогда в нем могучего стилиста… вот… вот это его обращение к определенному кругу людей, манера, жаргон не воспринимались как талантливо реализованный стиль – стиль! Так сказать – а воспринимались… мне не хочется сейчас вам сказать, что воспринималось как чуть-чуть-чуть какое-то моветонистое направление по сравнению с Новеллой Матвеевой, Булатом и так далее. Меня это тогда очень удивило, я помню». («Интервью с М. А. Швейцером и с С. А. Милькиной, беседует Д. Кастрель. Москва, март 1981 г.» в статье Ю. Куликов, «Бегство мистера Мак-Кинли», «В поисках Высоцкого» (Пятигорск-Новосибирск), № 46, май 2022 г.)
    Что же касается творческой популярности и известности… Некто Александр Бурьяк в критической статье о жизни и творчестве поэта «Владимир Высоцкий как гений песенного ширпотреба, сгоревший в творчестве ради излишеств», размещенной в 2015 году/на интернет-сайте samlib.ru, приводит отрывок из «Дневника» писателя Юрия Нагибина: «Любопытно, что несравненно превосходящий и Сашу (Галича. – А. С.), и Высоцкого Булат (Окуджава. – А. С.) не достиг уровня их популярности, а нежная, странная Новелла Матвеева прошла и вовсе стороной».
    Подмечено абсолютно верно!
    Замечательное, тонкое и точное определение песенной поэзии Новеллы Николаевны, ее  видение, дает Александр Моисеевич Городницкий в статье «Песни о далекой дали», посвященной знакомству с Матвеевой (журнал «Вагант», 1999 г.): «Если Галич, Высоцкий и Ким ближе к театру, а Окуджава к литературе, то Новелла Матвеева, на мой взгляд, ближе всех к живописи».
    Друг юности Владимира Высоцкого поэт Игорь Васильевич Кохановский в воспоминаниях «Серебряные струны» («Юность», № 7, июль 1988 г.), несет откровенную чушь: «Почему же «блатная» романтика  а не что-то другое, скажем, лирика, как у Булата Окуджавы (о котором, кстати, Володя и я услышали чуть позже, где-то в конце 62-го) питала темы первых его песен?
    Ну, во-первых, потому, что и у Булата Окуджавы, и у Александра Городницкого, и, скажем, у Новеллы Матвеевой все сразу было всерьез. У Володи же – все в шутку, все на хохме, и ухарство, и бравада, и якобы устрашающая поза («Я в деле, и со мною нож, и в этот миг меня не трожь, а после я всегда иду в кабак»). Все это было несерьезно, все это игра и бесшабашность повесы. Тут «блатная» тематика – материал, пожалуй, самый благодатный».
    Вот дурачок… Не разбираешься в теме – не пиши!
    Журналист Борис Прохоров в газете «Народы Кавказа» (от 22 января 2001 г., заметка «Просто Володя») опубликовал воспоминания о посещении квартиры Владимира Семеновича, случившемся 23 марта 1980 года, и припомнил, о чем беседовал с поэтом. Высоцкий его спросил:
    «– Ну, а первую <мою песню>, что услышал, помнишь?
    Тэк-с, подумал я, деградирую – не я, а у меня берут интервью. Прошло тридцать лет, но первую встречу с песнями Высоцкого отчетливо помню. В те годы, почти как все, я тренькал на гитаре, что- то сочиняя. Разумеется, знал – нельзя было не знать наизусть – все тогдашнее бардовское: и о дежурном по апрелю, и про синий троллейбус, и про братана с психами в Белых Столбах (песня «Белые Столбы» А. Галича. – А. С.), и Визбора, и Кукина, и Галича, и Окуджаву, и Новеллу Матвееву и Аду Якушеву… Все это я передал поэту в двух словах, и ему было приятно».
    Итак… «Благодаря магнитофонам поэзия распространялась с огромной скоростью», – пишет Окуджава. С этим нельзя спорить. Именно на конец 50-х – начало 60-х годов приходятся первые магнитофонные записи песен в исполнении Владимира Высоцкого.  «Традиции авторской песни с самого начала не исключали исполнения песен других авторов», – указывают в буклете, прилагаемому к компакт-диску Высоцкого «Летит паровоз» (репертуар 1960–1965 годов) («SoLyd Records», 1999 г.) его авторы-составители. И далее: «Хотя В. Высоцкий старался не петь чужих песен, в его раннем, можно сказать, репертуаре есть песни А. Галича, Н. Матвеевой, Ю. Визбора и других, правда пелись они исключительно в кругу друзей».
    Действительно, в указанные годы своих песен у Владимира Семеновича было не так много и пел он то, что было душе угодно: песни из кинофильмов и других авторов, воровской фольклор, и т. д.
    Песню авторства Матвеевой Высоцкий спел лишь одну. Называется она «Ветер» (иногда ее называют по первой строчке «Какой большой ветер…»). Это одна из самых известных композиций Новеллы Николаевны. Согласно данным из каталога «Индекс фонограмм Владимира Высоцкого», составленного Светлозаром Ковачевым (Болгария) (сайт «Владимир Высоцкий. Каталоги и статьи» v-vysotsky.narod.ru), сохранились три фонограммы исполнения «Ветра» Матвеевой Владимиром Семеновичем:
    1046 Какой большой ветер напал на наш остров…
    Код:        Где?                Когда?               
    (Примечание) / Вариант первой строки в записи
    00_0030(42) Москва, у В. Синельщикова (Хронология–1) 15 (?) октября 1965 года
    00_0033(13) у Леонида Александровича Седова 07 ноября 1965 года. 23 часа
    00_0204(22) у Тамары Валентиновны Кормушиной лето 1970 года.
    Впервые одна из фонограмм песни обнародована на уже указанном CD Высоцкого «Летит паровоз» (1999). Известна дата записи исполнения Владимиром Семеновичем «Ветра», представленной на компакт-диске, – 7 (по другим данным – 11) ноября 1965 года. Произведена она была, как уже известно, в гостях у Л. Седова: тогда Высоцкий еще редко выступал с концертами в залах, а по большей части пел на квартирах друзей и знакомых. Гитара и вокал, конечно же, у молодого Володи – просто отменные! На записи, на протяжении всего исполнения песни, слышен мужской смех, особенно – во время исполнения Высоцким припевов. Видимо, смех этот вызывают слова из текста о редьке, вырванной с корнем из поля тем самым ветром…   
    Вероятно, в конце 1990-х впервые на вышедшем диске услышала Матвеева свою песню в исполнении Владимира Семеновича. В альбоме Новеллы Николаевны «Какой большой ветер» есть трек «О Владимире Высоцком». Расположен он перед самой песней, но уже в исполнении автора. Матвеева рассказывает о том, какое впечатление на нее произвело пение Высоцким ее песни: «Я и мой соавтор Иван Киуру всю жизнь слышали о том, что существует… существует исполнение моей песни «Какой большой ветер»… Исполнение Высоцкого. Но… мечтали… Вот, только сейчас, недавно, я услышала это исполнение, а Иван Семенович, к сожалению, не успел услышать его.
    Ну, что сказать об этом исполнении? Оно мне кажется очень интересным. Оно… Здесь, как бы, выбрана какая-то одна ипостась этой песни – я ведь меняю мелодию, я ее по-разному пою: один раз – так, другой раз – иначе. И, вот, какую-то… какую-то… Какой-то вариант исполнения он выбрал, и, по-моему, очень удачно: такой, какой-то, немножко, сумрачный и мглистый. А потом – его голос подходит сильно для изображения ветра, тем более – большого ветра. Вот… И там, у него, – какие-то оговорки, описки… Он их очень удачно заменяет – пропадающие слова. Ну… Чувствуется, что сам – поэт, импровизатор».
    Новелла Николаевна абсолютно права: и вариант исполнения песни Высоцкий выбрал «сумрачный и мглистый», и голос Владимира Семеновича подходит для вокального изображения ветра, да еще – большого! С его-то напором, громкостью и хрипотцой (хотя, справедливости ради, стоит заметить, что голос молодого поэта был не такой уж и хриплый).
    Когда слушаешь песню «Какой большой ветер» в исполнении Высоцкого – в голосе певца чувствуется мощь и экспрессия, и человек с хорошим воображением увидит картину самой песни: сорванные крыши домов, унесенные в бушующее море рыбацкие лодки, гнущиеся  под напором урагана деревья… В отличие от авторского исполнения, при прослушивании которого такой картины – не увидеть. Матвеева исполняет свою песню тихим голосом под гитарный перебор. По крайней мере, именно такой вариант исполнения представлен в ее одноименном с песней альбоме.
    Как и когда песня Новеллы Николаевны пришла в репертуар Владимира Семеновича? Покойный ныне высоцковед Владимир Румянцев в беседе со второй женой поэта («"Фрагменты беседы с Людмилой Абрамовой" (Ленинград, 11 декабря 1990 г.)», «В поисках Высоцкого» (г. Пятигорск), № 24, июль 2016 г.) расспросил ее о песенном репертуаре барда начала-середины 1960-х годов:
    «– Что он пел? «Какой большой ветер» Новеллы Матвеевой?
    – Нет, это не тогда. Нет, нет, это позже. «Какой большой ветер» – он просто сам текст этой песни услышал у Семена Владимировича (Щлиома Вольфовича, отца. – А. С.), когда Семен купил магнитофон и у кого-то чего-то записал… И там Володя в первый раз услышал Матвееву. Да и я, наверное, Матвееву тоже первый раз там же услышала».
    Любимая женщина поэта Ирина Шалаева (их близкие отношения продолжались с начала до середины 1960-х гг.) вспоминала о том же:
    «ЛЧ: А Высоцкий при вас когда-нибудь пел «Какой большой ветер…» на стихи Матвеевой?
    ИШ: Да, да, пел.
    ЛЧ: И как часто?
    ИШ: Но не очень.
    ЛЧ: Что она, сложная по исполнению была или он ее не очень любил?
    ИШ: Не знаю. Но не очень часто. Но он ее пел, да – вот ты мне сейчас напомнил.
    ЛЧ: Вот недавно нашлась неизвестная запись, и на ней есть второе ее исполнение, всего-то из зафиксированных у нас. Не помните, чтобы он пел ее у Синявского?
    ИШ: Нет. Ну, конечно, не помню». (Интернет-сайт «Высоцкий: время, наследие, судьба» otblesk.com, «Ирину Яковлевну Шалаеву опрашивает Лев Черняк (компиляция бесед 2004–2010 гг.)».)
    Некая Лилия Израилевна Горская (она же Luiza7), 77-и лет, специалистка по электроприводам и пенсионерка из Москвы, 11 июля 2022 года разместила на своей странице в социальной сети «Одноклассники» ok.ru электроприводный пост «Вспоминая Владимира Высоцкого. "Сам свой лоцман, сам свой боцман, моряк, капитан"», посвященный творческим, на субъективный взгляд автора материала, пересечениям Матвеевой и Высоцкого – сквозь призму исполненной поэтом песни Новеллы Николаевны.
    «Это мое воспоминание вызвано очень мощным исполнением Владимиром Высоцким песни «Какой большой ветер» Новеллы Матвеевой.
    Новеллу Матвееву я очень люблю. Эту песню в ее исполнении я много раз слышала до того, как услышала, как ее поет Высоцкий.
    Но, в исполнении Владимира Высоцкого, эта песня Новеллы не просто выиграла – она превратилась в мощную актерскую работу. Перед нами сильный мужчина, которому не страшен никакой ветер. Даже, если ветер:

                С домишек сдул крыши,
                Как с молока – пену,
                И если гвоздь к дому
                Пригнать концом острым,
                Без молотка, сразу,
                Он сам войдет в стену.

    Вот послушайте исполнение Владимира. И сравните с исполнением Новеллы Матвеевой той же песни. Персонаж Высоцкого любуется мощностью стихии. Она ему соразмерна и поэтому не страшна.
    Новелла Матвеева поет как наблюдатель. Как женщина, сидящая за плотно закрытым окном. Рядом с которой сильный и надежный мужчина. С ним ей ничего не страшно. Ветер пройдет. Мужчина все починит. И все будет хорошо.
    Персонаж Высоцкого – такой вот, именно, мужчина. Из песни Новеллы Матвеевой. В которой Высоцкий – актер, исполняющий песню другого барда.
    Обратите внимание на то, что Высоцкий не только интонационно, совсем по-другому, поет песню, но и не поет последний куплет-повтор, тем усиливая предпоследний куплет:

                Какой большой ветер!
                Ох! Какой вихрь!
                А ты глядишь нежно,
                А ты сидишь тихо,
                И ты сидишь рядом.
                Тебя нельзя стронуть:
                Скорей Нептун слезет
                Со своего трона.

    Подчеркивая нежность к женщине, которая сидит рядом. И никогда не уйдет, не предаст. При любом жизненном вихре.
    Владимир Высоцкий всегда был Владимиром Высоцким. ЛИЧНОСТЬЮ с Большой буквы. Наделенной массой талантов. В том числе поэта, писателя, режиссера, композитора и исполнителя. Исполнение собственных песен Владимиром Высоцким, на мой взгляд, стало и одним из лучших собраний его уникальных актерских работ.
    Благодаря этому комплексу талантов он не исчез в море выпускников театральных ВУЗов, которые вынуждены были менять профессию, потому что не очень удачно сложилась их жизнь. А ведь Владимир Высоцкий мог бы и исчезнуть, потому что после окончания ВУЗа, долго не мог найти своего режиссера. Но он построил свой Кораблик. На котором плыл один. В полном соответствии с другой песней Новеллы Матвеевой.

                Кораблик
                Жил кораблик веселый и стройный:
                Над волнами как сокол парил.
                Сам себя, говорят, он построил,
                Сам себя, говорят, смастерил.
                Сам смолою себя пропитал,
                Сам оделся и в дуб и в металл,
                Сам повел себя в рейс – сам свой лоцман,
                Сам свой боцман, матрос, капитан.

    Этот кораблик Высоцкий не только вел. На этом кораблике он сочинял свои потрясающие песни. В которых был сценаристом, режиссером, композитором. И, конечно же, актером. Он и в этом своем искусстве оставался человеком, про которого можно сказать: «САМ СВОЙ ЛОЦМАН, САМ СВОЙ БОЦМАН, МАТРОС, КАПИТАН».
    С моей точки зрения, песни Высоцкого – это и не песни вовсе. В стандартом понимании этого слова. Это рекордно короткие музыкальные, поэтические моноспектакли. С невероятной концентрацией смыслов. Подаваемых в такой форме, что их содержание заставляло и эмоционально переживать и думать зрителей всех страт советского общества. Считать Владимира Высоцкого своим голосом.
    Построенный Высоцким Кораблик навсегда стал надежной защитой своего создателя от житейских бурь и «больших ветров». Ведь он всегда мог сесть на него и уплыть, куда хочет.
    Однажды этот кораблик причалил к Театру на Таганке. И Владимир Высоцкий, наконец, обрел своего режиссера – Юрия Любимова. Которого всю жизнь называл своей главной удачей, другом и главным учителем. Не забывая и двух других своих учителей, воспитавших его, как актера: руководителя школьного театрального кружка Богомолова, преподавателя своего театрального ВУЗа Массальского, которые учили его профессии актера. И Андрея Синявского, который преподавал в театральном ВУЗе литературу.
    Владимир Высоцкий стал ведущим актером этого театра.
    Сыграл и в кино несколько интересных ролей.
    Но плавать на своем родном кораблике Владимир Высоцкий продолжал. Он водил его, куда хотел.
    Ведь он до конца своей жизни на своем кораблике с названием «АВТОРСКАЯ ПЕСНЯ» всегда был "САМ СВОЙ ЛОЦМАН, САМ СВОЙ БОЦМАН, МАТРОС, КАПИТАН"».
    Пафосная ерунда, скучная чушь, набор мутных, давно заезженных и затертых литературных штампов, «умных» фраз, конечно, но оставим это в главе.
    Еще из рассуждений о поэзии. Православный литературный критик протоиерей о. Игорь (Караулов) в статье «Новелла Матвеева: "Я ступила на корабль…"», посвященной памяти поэтессы (сайт «Русская Линия» ruskline.ru), замечает: «На самом деле Новелла Матвеева – жесткий рациональный поэт, барочный. Версификационная мощь, совершенно излишняя для «барда». Давид Самойлов мог бы с ней соперничать, Окуджава – нет, да и не надо было. Да и Высоцкий (сравните ее виртуозный «Гипноз» и его – на ту же «тропическую» тему – песню про жирафа)».
    А вот тут поп-критик – не прав! В поэзии у Владимира Семеновича среди бардов конкурентов нет точно: все они поэтически гораздо беднее, бледнее, слабее, неинтереснее, даже ничтожнее Высоцкого. Разве что стихи и песни Александра Галича по остроте тем и социальной направленности, рифме могли конкурировать с песнями поэта и актера. И уж никакие «балалаечки» и «камазы» Анчарова, «голубые шарики» и «синие троллейбусы», «скворчонки», картинные «комиссары», «часовые любви», «кавалергарды» и прочие «апрельские дежурные» Окуджавы ну и, разумеется, «кораблики» с «верблюдами» Матвеевой им в подметки не годятся!
    7 февраля 1980 года, незадолго до кончины Владимира Семеновича, многотиражная газета Московского авиационного института (МАИ) «Пропеллер» публикует интервью с Булатом Окуджавой. Одному из родоначальников бардовской песни задают вопрос: «Вы более известны, как исполнитель своих стихов под гитару. А что вы думаете о современных бардах?» Булат Шалвович отвечает: «Думаю, что лишь двое – Владимир Высоцкий и Новелла Матвеева – нашли свое песенное лицо, свой ярко выраженный голос. Другим же исполнителям, по-моему, не хватает требовательности к качеству стихов».
    После ухода Высоцкого из жизни Новелла Николаевна опубликовала две статьи с размышлениями о его поэтическом и песенном творчестве. Одна называется «Народный тип таланта» – написана она для стенгазеты московского Клуба самодеятельной песни «Менестрель» и опубликована в ней в номере за август-сентябрь 1980 года. Вторая статья – «Роскошь, доступная каждому», напечатана в журнале «Вопросы литературы» (№ 7, июль 1988 г.). В них поэтесса и автор-исполнитель не только пишет о народности песен Высоцкого, но и указывает на место поэта и его творчества в современной жизни.
                «НАРОДНЫЙ ТИП ТАЛАНТА»
    «К сожалению моему, я не была лично знакома с Владимиром Высоцким. Но известие о его кончине меня поразило, может быть так, как будто я лично его знала,  и в то же время стало особенно грустно, что теперь личная встреча исключена. По-моему, в лице Владимира Высоцкого мы потеряли самого популярного менестреля нашего времени и нашей страны. Его сатирические песни проникали до тех слоев общества, которые, казалось, все еще не интересуются искусством, искусством вообще,  а тем более таким –  пока не до всех доходящим – как авторская песня в авторском исполнении. Я не видела, кажется,  ни возраста,  ни общественного слоя, равнодушного песням Высоцкого. Это ли не народный тип таланта?!
    Это народность, я бы сказала, не архаическая, не такого характера,  как  мы привыкли за народностью закреплять. Мы чего греха таить – все-таки привыкли  связывать народность в искусстве  с кренделем, а вокруг этой народной плавности – чечетка, да присядка, да все это сверху пересыпается треньканьем, да повизгиванием, да глупыми прибаутками… Так вот: я считаю, что все это давно не относится ни к народности,  ни к настоящему патриотизму. Владимир Высоцкий создал как бы новый лубок, а лубок, как известно, часто бывает сатиричен, редко умилял и умилялся, – чаще порицал и высмеивал. Владимир Высоцкий вдохнул в народное направление песни столько энергии, столько новизны, что мы, пожалуй, можем и не узнать народную  песню в столь разительно преображенном виде. Тем более, что песня эта – больше городская и притом  остросовременная. Да, и все-таки это песня народная, потому что она для всех слоев, потому что она пригодилась народу, который и сам ведь давно и неузнаваемо преобразился – образовался, осовременился.
    Жалею, что не видела театральных постановок с участием Высоцкого, до меня доходили лишь слухи: он сыграл там-то и того-то… В газетах и журналах видела снимки,  где он на сцене, в какой-нибудь роли… И только. А жаль, что узнать больше о Высоцком театра мне не удалось. Ведь несомненно и то,  что его песня была неразрывно связана с его толкованием ролей…
    Утешает и радует то, что песня его не исчезнет с ним, что – так я надеюсь – будут и сборники, и пластинки, а, значит, и сам он не исчез. В чем же человек выражается, проявляется больше, чем в песне, в своей песне?!»
    Цитирует Новеллу Николаевну в своей статье журналист Игорь Дьяков: «Несомненно, по природе своей талант Высоцкого глубоко народен. В его образной системе органически уживаются «осовремененные» персонажи русских сказок, метафоры, построенные на фольклорной основе. Большинство стихов и песен прочно связано с верой в способность человека преодолеть, казалось бы, самые безнадежные ситуации: «Хоть какой – доберись, добреди, доползи…», «…конец мой – еще не конец: конец – это чье-то начало». При этом Владимир Высоцкий чужд псевдонародности. Точно сказала поэтесса Новелла Матвеева: "Мы – чего греха таить! – все-таки привыкли связывать народность в искусстве с кренделем, самоваром, сарафаном, с чем-то лебяжьим, дебелым и замедленным, да все это сверху пересыпать треньканьем, да повизгиваниями, да грубыми прибаутками. Думаю, все это не относится ни к народности, ни к настоящему патриотизму. Владимир Высоцкий редко умилял и умилялся – чаще порицал и высмеивал… Его песни пригодились народу, который и сам ведь давно и неузнаваемо преобразился, образовался, осовременился"». (И. Дьяков, «Владимир Высоцкий: театр и песня», «Смена», № 1400, сентябрь 1985 г.)
    В вышедшем в 1991 году в московском издательстве «Вахазар» мемориальном альманахе-антологии «Высоцкий: ”Все не так”» опубликована эта же статья Новеллы Николаевны – с сокращениями и под названием «Ничего не впрягая» (стр. 16). В 1992 году эссе напечатано в книге Владимира Высоцкого «Песни и стихи», через год, – тоже с сокращениями оно вошло в статью Л. Симаковой «Он написал портрет эпохи (К 55-летию со дня рождения Владимира Высоцкого)» («Подмосковные Известия», 23 января 1993 г.).
    Композитор Владимир Дашкевич: «Помню, однажды я встретил Высоцкого совершенно случайно. Я был в гостях у Новеллы Матвеевой, вышел на улицу и увидел Володю. Мы постояли, поговорили – но в основном, помолчали, потому что я почувствовал, что в данном случае было лучше молчать, и он, кажется, был мне благодарен за это. Я почувствовал, что у него какие-то мысли были в тот момент, какие-то образы приходят, в которых он находится – и не надо ему мешать». (Интернет-сайт «Владимир Высоцкий. Каталоги и статьи» v-vysotsky.com, «О Владимире Высоцком вспоминает Владимир Сергеевич Дашкевич» (2013), интервью брал М. Цыбульский.) 
    Другой великий композитор Альфред Шнитке – о Владимире Высоцком: «Я считаю, что Высоцкий был одной из пяти примерно (наиболее важных) фигур… Но именно на него легла тяжесть, которая могла бы лечь и на Булата Окуджаву, и на Новеллу Матвееву, о которой сейчас мало говорят. Тяжесть легла на Высоцкого не только потому, что он рано умер и сразу стал легендой, но и потому, что именно в нем было больше всего «центральных» качеств». («Коммуника 3. Философский блог» kommunikadotru, 17 ноября 2021 г., «Споры о Высоцком», раздел «Шнитке и Рихтер «спорят» о Высоцком».)
    Некто Н. Н. в московском самиздатовском общественно-литературном журнале «Поиски и размышления» (№ 5, октябрь 1980 г.) публикует статью «Памяти трех поэтов-песенников», в которой речь идет о творчестве Галича, Окуджавы и Высоцкого (надо сказать, что Булат Шалвович в то время был еще жив-здоров). В материале находим следующий пассаж: «Три певца, или три поэта-песенника, или шансонье, или барда, как ни назови, выразили в своем творчестве весь путь общественного сознания, от его зарождения до его смерти. Конечно, бардов было больше, от известных – Кима, Клячкина, Новеллы Матвеевой, Визбора, до возможно, тысяч, и во всяком случае сотен безвестных. Но Булат Окуджава, Александр Галич и Владимир Высоцкий были не только первыми, но и лучшими».
    Издававшаяся в Нью-Йорке (США) эмигрантская русскоязычная газета «Новое русское слово» в номере от 28 марта 1986 года помещает рецензию Руфи Зерновой «Русская гитарная поэзия»: «Издательство «Индиана Юниверсити Пресс» (Блумингтон) выпустило книгу английского слависта Джералда Стэнтона Смита о русской гитарной поэзии (Smith G. S. Songs to Seven Strings: Rus. Guitar Poetry and Soviet «Mass Song». Bloomington: Indiana Univ. Press, 1984). Название книги в буквальном переводе – «Песни под семиструнную», подзаголовок – «Русская гитарная поэзия и советская “массовая песня”». Итак, первая книга о русской гитарной поэзии вышла в США, и написал ее английский профессор-славист и музыкант. На родине этой поэзии такой книги нет и, вероятно, долго еще не будет. Книга Дж. Смита – это серьезное исследование: откуда «пошла быть», как развивалась и какую высоту заняла в двадцатилетие 1960–1980 русская гитарно-песенная культура. В ней много переводов – из Окуджавы, Высоцкого, Галича, Городницкого, Новеллы Матвеевой, Алешковского, Ахилла Левинтона и др. – не стихотворных, а подстрочных, потому что переводчик «стремился быть верным оригиналу насколько это возможно». Книга состоит из двух частей: исторической, исследующей источники гитарной поэзии («Песенный спектр») и монографической – о «Трех Великих», как Смит их называет, – об Окуджаве, Высоцком и Галиче. «Песенный спектр» – состоит из трех разделов: «Песни на государственной службе», «Промежуток» и «Подпольная песня»».
    В 1987 году на Западе вышла книга писателя, публициста Василия Бетаки «Русская поэзия за 30 лет». Четыре ее главы были посвящены классикам авторской песни – Булату Окуджаве, Александру Галичу, Новелле Матвеевой и Владимиру Высоцкому.
    Бетаки пишет: «За последние двадцать лет многие поэты взяли в руки гитары. К большой же поэзии из них… можно отнести лишь четверых: Окуджаву, Галича, Матвееву и Высоцкого» (глава «"Спасите наши души…"» (В. Высоцкий)»).
    Первый номер издания «Вагант» за 1992 год публикует на своих страницах поэму Ивана Киуру «Этюды Оттепели», сочиненную им в сентябре 1991 года и посвященную памяти Владимира Высоцкого. Публикацию предваряет авторское предисловие.
    В 2002 году ООО «РМГ Рекордз» выпустил аудиодиск формата МР3 из серии «Grand Collection». На нем представлены альбомы избранных песен шести авторов-исполнителей: Михаила Гулько, Жанны Бичевской, Владимира Высоцкого, Александра Галича, Михаила Звездинского и Новеллы Матвеевой.   
    17 декабря 2012 года в Краснодаре вышел в свет № 6 литературно-художественного альманаха «Кубань». В нем публикуется критическая статья Николая Шикова «"Проверено: «мины» есть!" («Календарь» Дмитрия Быкова»)». Материал представляет собой обзорную рецензию на новые книги известного писателя, поэта и журналиста Д. Быкова «Календарь. Разговоры о главном» (2011), «Календарь-2. Споры о бесспорном» (2012), а также «жэзээловские» работы автора «Пастернак» (2005) и «Окуджава» (2009). В статье критик пишет, цитируя своего московского коллегу: «По выражению Дмитрия Львовича, «народом работали» Б. Окуджава, Н. Матвеева, Ю. Визбор, Ю. Ким, М. Анчаров, А. Галич, В. Высоцкий», – сообщает интернет-портал kuban-book.ru.
    Еще при жизни Новеллы Николаевны, в 2014 году, в городе Александрове Владимирской области в издательстве «Вересковый мед» крошечным тиражом – всего 100 экземпляров! – вышла книга-исследование Сергея Вдовина «Мужчина и женщина: Владимир Высоцкий и Новелла Матвеева». В комментариях к изданию говорится: «Эта книга посвящена №№ 1, 3 и 4 из «великолепной семерки бардов» – списка мастеров жанра, эмпирически выведенного автором и опубликованного на странице 5. № 1. Владимир Высоцкий: «самый яркий, дерзкий, громокипящий». № 3. Юрий Визбор [о нем почему-то не сказано ни слова в названии]: «безусловно, самый душевный поющий поэт русской авторской песни». № 4. Новелла Матвеева: «самая акварельная, тихая, непубличная». Текст Вдовина не только содержит малоизвестные сведения, но и насыщен цитатами поэзии 60-х гг., а читать хорошие стихи всегда приятно. «Краснеет пня струящийся надрез, / Лучи в ветвях плетут свои корзины, / Ноздрями мха свободно дышит лес, / Лед на воде не толще паутины» (С. 32)».
    Память о Владимире Высоцком – жива.
    «25 января исполняется 80 лет со дня рождения Владимира Семеновича Высоцкого, кумира XX века. Владимир Высоцкий был удивительным человеком – поэтом, автором-исполнителем своих песен, актером.
    К этой знаменательной дате в Мизино-Лапшиновской сельской библиотеке начала работать выставка «Недосягаемая высота», где помещены сборники песен и стихотворений В. С. Высоцкого разных лет.
    Представлена на выставке и книга известной французской актрисы Марины Влади «Владимир или Прерванный полет», а также можно ознакомиться с воспоминания поэтов Р. Рождественского, Б. Окуджавы, поэтессы Н. Матвеевой, актеров М. Ульянова, А. Демидовой, актера, кинорежиссера Никиты Михалкова.
    Интересны по содержанию и статьи из газет и журналов о мало известных фактах из жизни Владимира Высоцкого. Все желающие смогут почитать его стихи и прикоснуться к миру поэта. Библиотекарь С. Г. Ковалева проводит беседы-обзоры по материалам выставки.
    Управление культуры и общественных отношений администрации муниципального района». (Интернет-сайт Татищевского муниципального образования Саратовской области tatishevo.saratov.gov.ru, 11 января 2018 г., «Недосягаемая высота».)
    «…Можно назвать Булата Окуджаву или Новеллу Матвееву «самодеятельными поэтами», а Владимира Высоцкого или Юлия Кима «самодеятельными исполнителями»», – замечает А. М. Городницкий в статье «Люди и песни», опубликованной в журнале «Иерусалимская антология» (г. Иерусалим, Палестина) (№ 8,  август 2001 г.).
    «Мы уже разговаривали о нем, мы упоминали его многократно и в связи с Галичем, и с Окуджавой, и с Матвеевой. Но место Высоцкого действительно остается в каком-то смысле уникальным, потому что он не столько, конечно, фигура поэтическая или актерская, сколько он герой народного массового сознания, наряду с Гагариным». («Блоги журнала «Семь искусств». Наука, культура, словесность – все, что интересно интеллигентному человеку» blogs.7iskusstv.com, «Стенограмма минилекции Дмитрия Быкова о Владимире Высоцком, прочитанной в программе «Один» от 27 января 2017 г.»)
    P. S.
    «Имя В. Высоцкого включено в широкий мировой культурный контекст (этот ряд имен-параллелей в некоторых случаях может показаться неожиданным), а именно: А. Пушкин, Н. Некрасов, С. Есенин, А. Блок, В. Маяковский, Дж. Байрон, В. Шукшин, А. Солженицын, М. Ростропович, А. Любимов, И. Бродский, А. Нуриев, М. Барышников, Ж. Беко, Р. Оссейн, Э. Пресли, Б. Окуджава, А. Галич, М. Анчаров, Н. Матвеева, Ю. Визбор, Ю. Ким, А. Городницкий, Ю. Кукин, М. Зощенко, М. Жванецкий, Р. Карцев и В. Ильченко, А. Райкин, музыканты «Битлз», А. Пугачева, Дж. Дассен, Венедикт Ерофеев, Ю. Коваль, Е. Майоров, А. Марченко, Л. Шепитько, Р. Шнайдер и др. Контекстуальные ассоциативные параллели (порой и контрастные) могут возникать на основе разных ассоциативных оснований: линий судьбы, граней таланта, харизматической мощи, влияния на отдельного человека и нацию в целом и т. д.» (Интернет-сайт «Владимир Семенович Высоцкий» vysotskiy-lit.ru, Ж. Грачева, «О Высоцком, русской пассионарности и генетике альтруизма», «Примечания».)
    --------------------------------------------
    * – 19 декабря 2019 года в программе «Один» (Радио «Эхо Москвы») писатель Дмитрий Быков рассказал, что согласно последним архивным находкам Новелла Матвеева родилась не в 1934, а в 1930 году.