Сонет 35 У. Шекспира

Что совершил - не стоит, не жалей,
В защиту роза выставит шипы,
Осядет грязь в серебряный ручей,
И приумножит свет дневную пыль.

Изгнать не сможет червяка бутон,
И все на свете не обходят грех,
И я в стихах не тот затронул тон,
Когда заговорил один за всех.

Я оправданье не ищу у чувств,
И пусть не ты, а только адвокат
Изложит тяжбу, что слетает с уст,
Возводит между нами сто преград.

А то, что я пособник в той войне,
Мой милый вор, откликнется во мне.

No more be griev’d at that which thou hast done:
Roses have thorns, and silver fountains mud;
Clouds and eclipses stain both moon and sun,
And loathsome canker lives in sweetest bud.
All men make faults, and even I in this,
Authorizing thy trespass with compare,
Myself corrupting, salving thy amiss,
Excusing thy sins more than thy sins are;
For to thy sensual fault I bring in sense—
Thy adverse party is thy advocate—
And ’gainst myself a lawful plea commence:
Such civil war is in my love and hate,
That I an accessary needs must be
To that sweet thief which sourly robs from me.

Александр Шаракшанэ, подстрочный перевод

Не печалься больше о том, что совершил:
у роз есть шипы, а в серебряных источниках -- грязь;
тучи и затмения пятнают луну и солнце,
и отвратительный червь живет в сладчайшем бутоне.
Все люди совершают проступки, и даже я -- в этом стихотворении,
узаконивая твое прегрешение сравнениями,
унижая себя, заглаживаю твою ошибку,
находя для твоих грехов больше оправданий, чем для грехов других*.
Ведь чувственному проступку я придаю разумность --
твоя противная сторона становится твоим адвокатом, --
и против себя самого начинаю тяжбу.
Такая гражданская война идет во мне между любовью и ненавистью,
что я поневоле становлюсь пособником
милого вора, который меня жестоко ограбил.