ориентир мой утрачен, я шныряю вправо и влево

ориентир мой утрачен, я шныряю вправо и влево,
положив кольцо в дальний ящик - разрыдалась наивно Ева,
птицы выкроили подмостки, змеи выщипали всю сцену,
и смеётся колдун янковский над тягучим, медвежьим телом.

где писать о том, чего не было? где писать о том, что не будет?
маяковской циничной гиперболой словом стальным орудовать,
и крепчать, и стараться нощно, и до морты, до крови квёлой,
чтобы стало гораздо проще умирать, если ты молод.

чтобы легче мой слог ввязался, без буддизма, христа и торы,
углублялся и утончался, проникая в кожу и поры,
чтобы как Поляков морфием был зависим, достав до дна, 
слова мои, точенные торфом, разжигали  «двойственность сна»

и весь город, вычерчен, выбелен, как лечебница и Пьеро,
пахнет прелым гнётом и гибелью, замолчал последний актер,
потому что слова бедственны; потому так листы чисты,
от того стихи мои девственны, от того они так мертвы.