Чарльз Буковски. 1-36

иногда я начинаю ржать, когда, к примеру,
думаю
о Селине за пишущей машинкой,
или Достоевском...
или Гамсуне...
обычные мужики с ногами, ушами, глазами,
обычные мужики с волосами на голове,
сидят и печатают слова,
погрязнув в жизненных проблемах,
от которых вот-вот сорвёт крышу.

Достоевский встает
из-за машинки поссать,
возвращается,
пьёт стакан молока и думает о
казино и рулетке.

Селин останавливается, встает, подходит к
окну, смотрит и думает: мой последний пациент
сегодня умер, теперь мне не нужно его навещать.
когда я видел его в последний раз,
он оплатил счёт за лечение,
это те, кто не оплачивают счета,
живут себе спокойненько и живут.
Селин возвращается, садится за
машинку,
сосредотачивается пару минут
и начинает печатать.

Гамсун стоит рядом с машинкой и думает:
а интересно, они поверят всему тому, что я здесь пишу?
он садится и начинает печатать.
он не знает, что такое писательский тормоз:
он чертовски плодовитый сукин сын,
почти такой же великолепный, как
солнце.
он печатает не останавливаясь.

а я ржу,
негромко,
и мой смех
отражают эти стены, эти
грязные желто-голубые стены,
мой белый кот спит на
столе,
пряча глаза
от света.

сегодня вечером он не одинок,
впрочем, как и я.




One thirty-six a.m.

I laugh sometimes when I think about
say
Celine at a typewriter
or Dostoevsky...
or Hamsun...
ordinary men with feet, ears, eyes,
ordinary men with hair on their heads
sitting there typing words
while having difficulties with life
while being puzzled almost to madness.

Dostoevsky gets up
he leaves the machine to piss,
comes back
drinks a glass of milk and thinks about
the casino and
the roulette wheel.

Celine stops, gets up, walks to the
window, looks out, thinks, my last patient
died today, I won't have to make any more
visits there.
when I saw him last
he paid his doctor bill;
it's those who don't pay their bills,
they live on and on.
C;line walks back, sits down at the
machine
is still for a good two minutes
then begins to type.

Hamsun stands over his machine thinking,
I wonder if they are going to believe
all these things I write?
he sits down, begins to type.
he doesn't know what a writer's block
is:
he's a prolific son-of-a-bitch
damn near as magnificent as
the sun.
he types away.

and I laugh
not out loud
but all up and down these walls, these
dirty yellow and blue walls
my white cat asleep on the
table
hiding his eyes from the
light.

he's not alone tonight
and neither am
I.