Ночная эпистола

Приветствую тебя, мой милый добрый друг!
Я не писал тебе, пока считал не вправе
Тревожить твой покой и, рифмою лукавя,
Эпистолой своей врываться в твой досуг.

Теперь же ночь, и я от скуки изнемог,
А броситься к тебе – напрасная затея;
Нет денег на коня, дойти – не хватит ног,
И лишь раскрытый Word любезно индевеет.

А коли мне тебя теперь не приобнять
И прелести твои беспечно не потискать,
Попробую в сети безмолвной перепиской
Бунтующую плоть хоть на часок унять.

Мой милый друг, когда ты перечтёшь сей бред,
Я всё, что напишу, конечно позабуду.
Заведомо прости – поэт, привыкший к блуду,
Болтливостью порой себе наносит вред.

Но вряд ли оскорбит изустный пересказ
Бушующей во мне, но виртуальной ласки;
Безвольно можно внять во сне ей без опаски
Остаться от неё под утро на сносях.

Ну кто я – некий дух, прокравшийся в твой сон.
Как я ни егози – ты непоколебима.
Уж я и там и сям присутствую незримо,
Ан, не слетает с губ твоих сладчайший стон.

Увы, я на тебя смотрю, как на мечту;
Душа твоя теперь кайфует на Фаворе
Среди болтливых муз, которые ей вторя
Возносят до небес твой ум и красоту.

Напрасно я в мечтах вторгался в твой досуг.
Учили ж мудрецы – Не трогай поэтессы!
Лежит себе и пусть – внутри её процессы,
Которые сулят влюблённому недуг.

Дождись, когда она сойдёт с своих высот,
Увенчанная вся не лаврами, так нимбом,
И источит стихи, как некий пьяный мёд,
И усладит наш слух ещё каким-то гимном.

Мой милый добрый друг, за дерзости прости,
Не поминай меня стихом в небесных сферах –
Я развлекал тебя на низменных примерах,
Лишь до твоих высот пытаясь прорасти.