1. Ловля в мутной воде

"Прозаик", – думал Аффтор. – "Это такой усидчивый архитектор, конструирующий миры, страница за страницей."  Как вынести тяжесть подобного труда, чёрт его дери? Ведь даже одна страница даётся с боем, что уж и говорить о размерности глыб типа "Войны и мира".  "Ни мира ни войны", — мда, некий брестско-литовский большевизм проскальзывает во всём этом. Ни рыбы, ни мяса. Однако, уж если речь зашла об этом, то накормить-то людей в 21-м столетии элиты могли бы, a?..

Ни Богдан, ни Селифан не представлялись мне как герои прозаического произведения, написамкать которое мне теперь вдруг вздумалось.  Федот, да не тот, вот что!  Сенькина шапка пожамкана вошками, а где уж в наши дни раздобыть боливар (который, да, "не вынесет двоих")!  Ни Боливия ни Карловы Вары не помогут. Ибо – ни сном ни духом. А нам надо именно духом.  Именно духом, а не хлебом единым. Да-да, и ещё раз, накормить людей в 21-м столетии вы, раскудрить вас через коромысло, могли бы.  Хотя бы и в перерывах между воровством и фабрикацией лжи, вы не находите, э?

Гигантская гусеница пожирает листья дерева, высирая с противуположного конца ядовитый туман обмана и желчную слизь гуано...

"Про заек", – расхожая шутка, игра слов, а ведь не так всё и просто. Ведь классно написать о зайках дано не каждому. Да и про каких заек? Ведь о Мазаевых зайках писать одно удовольствие. Вот Дед Мазай у своей мазанки, со своей берданкой, в своей шапке-ушанке и, догадаемся, шапка то, из заячьего меху.  Пускай доха его на рыбьем меху али из мексиканского тушкана, но, врачу, исцелися сам. Ясен хрен, что уж по крайней мере шапо у Мазайки будет заячий треух, а то и четверух, пятирух.  Ну и сами зайки, ай, какие симпатяги! Ведь прост слёзыньки наворачиваются, какие мусипусьные шалопаи развелись у Деда. Отсюда бы вообще и цельный роман нацедить можно было бы.  Было бы желание, а уж дисковое пространство страниц на 500 это ж даже и не чих!  Пиши, писака, работай, выдавай на гора, на горе, а то и на го;ре всем нам.

Отказавшись от заечной идейки, не забудем и о "про заик". Фигурально выражаясь, это был бы многоходовый триллер про заи'к. Глубокое исследование о природе заикания. Герой мучается, плюясь звуками, которые отказываются выходить из глотки, потом становится неким подобием чикатилы или дамера, гнусным маньяком, за которым охотится ФБР, не спя ночей своих. Однако такая идея совершенно автора не заинтересовала, ведь психология такого рода расстройства автору неизвестна, а изучать моно- (или стерео-) графии о предмете является, чесгря, прост непредставимой задачей.  Лень – двигатель прогресса, так что трамплином для нового прозаического _шедерва_ может быть только самая ленивая концепция, некий /dev/null, как говорят программисты. Из ничего рождается всё, пустота это есть всячность, как говорят буддисты, начитавшись Пелевина. А пустоты;-то, ёлки зелёные, и нет, по определению, ведь верно?

И с тем, к чему же мы пришли по прошествии нескольких абзацев таких вот бесплоднo-бесплотных, плотных поисков вектора движения, желательно вперёд и _вверьх_?

"Проза и К" — так должна называться мелочная лавочка, торгующая сюжетами и фабулами, фистулой выпевая их для иссохших, изнурённых писательским блоком словопроизводителей.  "А роза упала на лапу Азора" – именно таким должен быть девиз этого коммерческого предприятия. На азорову (Азорскую?) лапу падает проза, ломая при этом структуру палиндрома. Палиндром – это смесь полигона и аэродрома, не так ли?  "Сенсация, поп яйца снёс!" – это классический вариант такого рода словесного изыска (прозыска?), хотя и не на 100% читаемая справоналева аки слевонаправа. Палин, Кропалин, Пропалин, Подпалин, такие офицеры, что ли, служащие на этом "дроме"...

Трамплина, точки отсчета, крыльца, с которого оттолкнуться и лететь – нет, нет, нет ни того, ни другого, ни третьего. Ведь надо не изобретать тему, сюжет, направление, а "всего лишь" опустить невод или этакий "щуп" в во'ды подсознания и дать чему либо туда попасться, запрыгнуть или осесть, откристаллизоваться. Надо опустить щуп поглубже, а может, вовсе и наоборот, эдак невозмутимо, как бы невзначай и наобум плопнуть удочку прямо у самого причала.  А самому стоять там, курить сигару или ковырять в носу.  Тюкать носиком туфли/кроссовка/ботинка в песчано-грязевые кучки, из которых растут зеленушные травы, травки, травушки и травунчики.

"Ловись, рыппка большая и маленькая". Или даже не ловись, я тут, мол, и "вапще не при делах", да и в частности, тоже.  И вот тут-то кто-то или что-то да и – дёрг за леску. Как бы не унёс этот кто-то аж с ботинками и с причалом куда-нить в Атлантики. Я так никогда и не научился плавать, так что грохнуться в воду для меня – это ж ужас собачий. Вода – субстанция сакральная, однако, гляньте на неё, приглядитесь к ней на пар-секунд повнимательнее и, уверен, вы отпрянете в ужасе, осознавая, что произойдёт, если у вас достанет лехкомыслия туда запрыгнуть, в самую эту глуботинку. Желаю удачи! Нет, нет, милостисдари и милостисдарыни, таких-то опрометчивых шагов делать мы не намерены.

А вот немеряно, это да. Немеряно нагенерить мильон строк всяких благоглупостей, эта задача нам по силам. Как мы и договорились, стоит только словно бы между прочим сунуть наш несколько фаллообразный щуп в мутные воды и... по "щупьему веленью, по моему хохотенью"...  И вот уже текут, текут строки, аки слюнки голодного троглодита, и про-заик, он же пиит, потирает ручки в предвкушеньи новеньких шедевров, шедевриков и шедеврушек. "По щучьему веленью, рыппку нотатенью"... Но постойте, постойте... Обана, пресвятые крестители, у меня клюёт!!!...