Two Worlds

TWO WORLDS                Samuel Krig               




Я видел и Волконской «оттягушки», и Аллочки Брулетовой make up.
Пристижное авто Биляловой на Пушке, и Насти Вайнер stockings под ямайский даб.
Модельный бизнес — сладкая кормушка, женщин купить — как roast beef проглотить.
Ведь у любой, от слов желанных в ушках, меняется стиль жизни, взгляд, и прыть.

Дворцы, бассейны, тихая прислуга, special «cheap» cars для gaffity детей...
Причуды заколдованного круга - тайный подсчет рассчитанных смертей.**
В Москве есть масса клубов для отдрочки, минетных комнат, с дырками в стене.
Особо рьяным там отбили почки быки на «меринах», чей контингент в цене.

Они прикрыты, и довольны властью, что позволяет им лишь богатеть.
Всё остальное как осколки счастья, которыми сейчас забита «сеть».
Бежит трамвай по рельсам полуночным, до МГУ, почти совсем пустой.
И темный город, до конца порочный, смотрит глазами окон в мир крутой.

В капитализме жертв сейчас навалом, открыта в топки дней стальная дверь,
Словно фашизм с красивеньким началом крадется сзади - типа "лютый зверь".**
Всем insta-stars нет дела до плебеев, они в другую жизнь давно впряглись.
Лоснятся лица молодых лакеев, и кутаки в их брюках напряглись.

В два часа ночи я во двор спустился, смотрю там ходит с телефоном «вертухай».
Подле машин он злобно на меня косился, а я курил, и думал: Раздолбай.
Следят за всеми, слово, ****ь, сексоты, но я в пальто британском черном, мне-то что.
Эти кремлевкие «отрыжки» при «работах», что в зависти живут, для нас — никто.

Не лезь в политику, - мне Arta Underground говорила, возможно, что она была права.
Бесспорно, общество уже насквозь прогнило, всё же осталась светлой голова.
Лев Болиславский — личность, безусловно, его творения не так давно читал.
Хоть и война вокруг, но я в харчо половник, вчерашней ночью семь раз опускал.

Блюстители морали стихотворной погрязли в мироощущении ином.
Тот хоровод, вокруг «доски позорной», растает утром непонятным сном.
Эй, вы, предавшие Отчизну в словоблудии, прилизанные рейтинга рабы!
Вот — штоф Есенинский, пусть станет он прелюдией, там, где квартиры нищих как гробы!

Две строчки гнева - словно камень в воду, сошлись круги, и снова — тишь, и гладь.
Пусть я далёк от чаяний народа, зато, сказал то, что хотел сказать.
Уже помещичьи усадьбы продаются, язык изгажен, в дальних сёлах — жуть.
Только поэзия не треснутое блюдце, в ней у меня есть свой, особый путь.

Прости за всё меня, дитя Астаны, я иногда бываю слишком груб!
В те дни была ты избавлением от обмана, нельзя забыть твоих желанных губ.
Быть может завтра будет всё иначе, ляжек худых вокруг полным полно.
Я буду жить, и кукол сасных фачить, блаженство чувствуя — уж так мне суждено.**

Стихи, грехи, искусства оголтелость, деньги есть деньги — мир не изменить.**
Ведь в нём всегда своя рубашка ближе к телу, иначе будет невозможно жить.
Те женщины ловушки искушений, у них оружие, dark business, «Ausweiss».
Но, я фанат породистых коленей,  мне like an ikon — Аня Paradise.*





                23 февраля 2022
                6:10

 
Note:   * Первая коррекция произведения - 23.02.2022   > 6:22 - 7:43