я давно уже не знаю, что нужно делать

Мы играем в комнате зайцами разного гендера   
У меня, конечно, девочка зайчик   
У него, конечно, мальчик зайчик   
И, конечно, в игре они поженятся и у них будут зайчата   
Битая посуда, ссоры из-за денег, невроз, синяки.   
   
Мама говорит: вот вырастешь — выйдешь замуж за Никиту   
У Никиты хорошая семья, бабушка учитель, папа бизнесмен.   
А я говорю — не выйду, он жадина.   
Я выйду за Игоря.   
Мама хватается за сердце — ведь у Игоря родители алкоголики!   
   
Но они переезжают в Клин, и у меня больше нет друга.   
Мне 6 лет,   
И это то, что я думаю мне придется делать:   
Если мне нравится общаться с мальчиком —   
Значит, я выйду за него замуж.   
   
Каждый раз, когда мне нужно было поблагодарить мальчика за помощь — 
Я целовала его в щеку, а он краснел.   
Я дарила ему безделушку, и он улыбался.   
Это был международный код, инструмент —   
Непонятный, но я училась им пользоваться. 
   
Мой взгляд, мои прикосновения:   
Не ценность, а валюта.   
Купон на минет на день рождения, 
Примирительный секс, 
Поцелуй за услугу.
 
Но когда я выросла, вещи стали странными, 
Сложными и запутанными. 
В то время, как у всех вокруг были ответы, 
Моих вопросов даже не было в списке; 
Ответов на них никто не знал. 
 
Что если я никогда не захочу замуж? 
Что если я хочу поцеловать девочку?
Что если мне не хочется заниматься сексом? 
Что если мне непонятно слишком многое — 
Слишком многое, чтобы меня понимали?
 
Я училась понимать и учусь понимать; 
Ответы на мои вопросы мне приходится придумывать самой, 
Решения возникают сами собой 
Или не возникают вовсе: 
Тогда я горюю и плачу и вою, скребу стол ногтями, кругами вожу подушечкой пальца по краю чашки.
   
Я все понимаю еще до фразы «есть разговор»:   
Он говорит, что мы не можем общаться, и у меня больше нет друга.   
Мне 27 лет,   
И я давно уже не знаю, что нужно делать,   
Если мне нравится общаться с мальчиком.