и ты сдаёшься

Счастье - это когда ты смертельно болен, и ты сдаёшься. Не носишь больше с собой таблетки. Ты знаешь - жизнь тебя неминуемо от страданий укроет в любимой клетке, дав тебе умереть - просто, но при этом спокойно. И найдётся кто-то, кто на веки твои положит монетки. Или что там куда кладут в этой нашей стране. Но однажды ты бросишь взгляд на вечерний город - а он в пелене.

Я в тумане увижу, как держит меня на руках человек, который имеет слов нужных в запасе больше, чем птиц в облаках и чем шекелей мойша. Который гораздо больше, чем мой приторно-умный век.

Это было раньше неважно, но стало сейчас почему-то значимо. Потому что мне страшно, и эти стёкла прозрачные остановок смотрят так, будто я не способна выполнить план. Закрываю глаза, ложусь на диван, спокойно дышу. Не выходит. Спешу в голове достичь всего, чего ждут от меня. Меня слишком заводят хорошие люди. Тут уже ничего не крадёшь, амальгаму скребя - слишком много зеркал. Увернуться бы от себя. И я вопрошаю - когда уже будет конец?

Однажды шальная пуля подводит тебя, птенец - тебе становится снова больно, судьба тебя снова испытывает или, скорее, пытает. Бежишь домой, туда, где тебя искать никто никогда не станет. Запирая дверь на засов театрально к ней прислонишься спиной. Кто-то должен был ждать тебя здесь - кто-то до линий судьбы на ладонях свой. Но дом этот пуст, от того и спокоен.
Одиночество - это ведь лучше, чем полумеры. Лучше одному напиться до беспамятства в ванной, чем слушать про ВВП страны и про кополимеры, чем проявлять манеры, там где они отсутствуют, чем делать вид, что тебе есть дело, когда тебе дела нет, когда откровенно не интересно.
И, господи, как же пресно жить без любви. Кто бы только мог знать.

Когда не болит, когда тебе заранее уже известен финал каждого общения со своим и с не своим полом. Можно открывать новое направление в школах - почти ясновидение, но скорее правильней "скуковидение". С женщиной я напьюсь и мы будем говорить, что любим, внутри ненавидя друг друга по любым причинам - чаще всего по зависти. С мужчиной проснусь в одной постели, помня отчётливо, как мы в ней оказались, но слабо понимая зачем, не отдавая отчёта для чего вообще это всё.

Смешней с каждым днём. И так вот, ты не носишь с собой таблетки - просто ждёшь окончания. И пока у кого-то венчания - ты ждёшь смерти, ты не привязываешься - зато по сути никуда ни к кому не напрашиваешься и есть безопасность от сцен, типа когда зашёл в комнату, а любовь твоя трахает кого-то другого, пока ты там где-то глаголом сжигал сердца. Они же такие, эти любимые люди, согласись. Должны бы смотреть впереди себя, но смотрят всё чаще ввысь. А там в вышине никто нихуя их не ждёт - ждут здесь, но всё же они не идут домой, а идут куда-то кутить и налаживать жизнь.

Вот тебе и одиноко в итоге, вот такие вот кутежи. Так по факту зачем? Лучше немного любви для себя, чем много - но для других, эти люди ничего не смыслят ни в чём, эти люди, читая твой стих, не находят и двух нужных слов. Ну и что это за улов? Оправдание только большая грудь или длинный член. Понимания требуют наши сердца, а понимание
требует перемен.

Раньше было же проще, ты помнишь? Я прислонялась к тебе спиной, и всё тело пронзали мурашки, и в пятки бежала душа. А теперь я думаю головой, и я думаю - мне ни к чему эти шашни. Ты вот уже большой, да и я не малая ляля, каждый из нас уже слишком стар для свиданий, что ли. И какая уж тут любовь.

Потому ли, что нет её, первый раз за весь год прихватило сердце, срикошетив страхом немного и в душу?
Идя по дорогам один - не бойся. Тебя никто не разрушит, и в этом, наверное, плюс. Если б не тяга к самоуничтожению. Если бы брал таблетки - не было б напряжения. И без этого страха ты бы ходил расслаблено, зная, что нет никакой опасности.

Вот и везде эта тема, везде эта доля напрасности в попытках предугадать. Ведь любовь и смерть - они чем-то похожи. Хотелось бы обладать ей, но она сама выбирает, когда тобой овладеть. И это скорей никогда, чем когда-то, а даже если когда, то лишь тогда, когда это неудобно и неуместно.

Например, когда это невеста твоего друга.

Сука.