Крики любви 15

  Маяковский и Татьяна Яковлева


                З н а к о м с т в о


      Париж. Гостиничный номер Маяковского.
      В комнату стремительно входит Эльза.* Она только что узнала от Лили, что у Маяковского есть дочь. Ее возбужденный вид бросается в глаза Маяковскому.
      – Что-то случилось?– спрашивает он.   
      – Пока нет.
      – Садись и рассказывай.
      – Нечего мне рассказывать.
      – Ну, как хочешь… Я тут в Ниццу собрался.
      – Опять!
      – Так складываются дела.
      – А я хотела как раз сегодня познакомить вас с красивой девушкой. Двадцать три года! Неужели откажетесь?      
      – Кто она?   
      – Русская эмигрантка. Приехала из России в Париж лечиться, да так и осталась здесь. Татьяна Яковлева – может, слышали?
      – Элик! Ты посмотри на меня. Я же старый. В серебре, как в песочке, старичонка височки. Куда мне гоняться за молоденькими. Фауст какой-то.
      – И неправда. Вы совсем не старый. Вам всего тридцать с хвостиком, как вы выражаетесь,– разве это возраст для мужчины!
      Эльзе в конце концов удалось уговорить Маяковского.
      Замок в тихом уголке Сен-Жерменского леса под Парижем. Здесь должна произойти встреча Маяковского и Татьяны Яковлевой.
        В замке много гостей из французской художественной богемы, русской эмиграции и парижской золотой молодежи. В ожидании ужина образовались кружки. В одном из них эмигранты из России говорят о Маяковском.
     – Господа, слышали новость? Среди нас, в этом зале, известный поэт советской России Маяковский.
     – Разве этим сейчас кого удивишь? Сколько их побывало оттуда в этом зале. Илья Эренбург, Исаак Бабель, Михаил Кольцов. А сколько еще других, пониже рангом? Всех разве упомнишь.
      – Это да. Но Маяковский… это, я вам скажу, другое дело. Это фигура.
      – Где вы увидели в нем фигуру? Популист. Кричит, выдумывает кривые слова.
      – К тому же еще грубиян. И грубиян, я бы сказал, вселенского масштаба. Нагличает не с отдельными личностями, а с эпохой, с самим Богом.
      – Господа, я слышал, он дворянин. А послушаешь его – большевик! Так распинаться за советскую власть!
      – Никакой он не большевик. Солитер. Присосался к советской власти – и сосет. А денег у него – куры не клюют. Гуляет себе по Парижу и швыряет, швыряет ими. А еще говорят, у них там кто не работает, тот не ест.
      – Все говорят талант, гений. Помилуйте, какой же это талант? Рваные строчки, рваные мысли. Выдумывает черти что. Не стихи, а  какие-то лесенки, по одному слову на строчку. И заколачивает, заколачивает деньги за эти самые строчки. Это сколько можно так заработать!
      – Господа, не все так просто. В лице таких, как он, к нам сюда шлют советский десант. Нам хотят сказать: «Посмотрите, как при советской власти живут творческие люди.  Возвращайтесь, и вы будете так жить».
     – А вернешься – тебя сразу в кутузку.
     – Граф Алексей Толстой вернулся – и ничего, процветает.
     – Да, дилемма.
     В зал входит девушка, которая обращает на себя внимание всех. Она направляется к Эльзе и Маяковскому.
      – А вот и Танюша,– говорит Эльза, когда она к ним подходит. – Знакомьтесь… Танюша, это Владимир Владимирович Маяковский.
      – Я знаю все ваши стихи,– обращается Татьяна к поэту.
      – Позвольте вас оставить ненадолго,– говорит Эльза и  удаляется. Оба хорошо знают, что она не вернется больше, и не замечают ее ухода.
      Когда Эльза ушла, Маяковский, славившийся уменьем находиться в самых безнадежных ситуациях, не знает, как начать разговор с Татьяной. Удивленная Татьяна уже посматривает на него укоризненно. А он все молчит и молчит.

 *Юношеская любовь Маяковского, сестра Лили Брик, которая является гражданской женой его, хотя параллельно она живет со своим первым мужем Осей Брик.

  П р о д о л ж е н и е  з а в т р а