плач в солнце

время уже ссутулилось и пошло
работать в тишине забвения.
труд - он горек на виду у смеха,
и белые праведники отправились в неизвестность.
клетка прощения смекнула в тишине,
и боровы пали в пропасть,
боровы захлестнули землю.
я был, как чрево, одинок изнутри,
одинок врозь, одинок навстречу.
растения росли и размножались
вопреки забвению.
составляя память, я исчислил
все свое забвение,
я записал его в тетрадь,
я его воскурил во благо проповеди.
из белых пальцев выходили слова,
горькие слова истины,
и сладкие радости воображения.
но я воображал дальше,
пока не начал воображать истину,
и тогда я начал падать все ниже и ниже,
пока не очутился на невообразимой земле
с непредставимыми людьми.
плаха съела свою руду,
и козни полились из раненых бочек.
я вырыл небо из земли и подарил
ему его горькую правду.
когда ад  приходит на ночлег,
все просыпаются и голосят,
все трепещут и страшатся во мраке.
вот оно, жало древа,
спесь тьмы, она сожгла меня до зари,
и я всплыл над листопадом,
я вынырнул из греха.
истина подарила уныние,
плач восторжествовал в солнце.