Новобранец

Своим сыновьям, военнослужащим, защитникам Отечества,
посвящаю.
Через два дня после выпускного в универе их забирали в армию. Уже не
по восемнадцать. Уже по двадцать два. Но, детская наивность - вера в добро,
вера в Родину и в себя, написана на лице.
Они спали на одном диване. Вернее, спал он. Она, мать, сидела всю ночь и
легко гладила волосы - выхрастый чуб. И тихо плакала...Даже не плакала -
просто вытирала слёзы. Они текли и текли самопроизвольно. Кажется и
солёными уже перестали быть. Время-то, время-то как быстро летит. Вроде
только что заснул, а на часах половина шестого. Пора. Вставать пора. В дорогу
пора. Расставаться пора. А рука будить не поднимается. Сил нет ни позвать,
ни за плечо потрясти. Голос пропал.
Собравшись, мать поднялась, сходила в ванную, привела себя в божеский вид.
Встала перед образами, перекрестилась и прошептала:
- Пресвятая мать Богородица, Отец наш небесный, благословите раба вашего,
сына моего, на служение отчизне. Вдохните силы и увереноость, поддержите в
момент колебания. Коль выбрал он этот путь, пусть будет тернист, но преодолим.
Трижды поклонившись святым ликам, подошла к дивану и позвала сына на завтрак.
Быстро, по-военному, позавтракали. Всё было готово ещё с вечера и походный
паёк, и небольшой рюкзак - как и написано в инструкции военкомата.
Присев перед дорогой, двинулись в мобилизационный пункт. Шли пешком, хотя
путь не короток. Город ещё спал, тратуары были пусты. Сын, как
маленький подросток, радовался всему, как будто первый раз шёл по родному
городу.
Говорили ни о чём. Вспоминали смешные и курьёзные случаи. И оба знали,
что говорят, чтобы заглушить боль и горечь расставания.
Мать и сын - самые родные, самые близкие. Сколько им пришлось пережить.
Мальчишка остался пятнадцатилетним без отца. Он был мужской силой и
поддержкой матери. И вот ещё несколько шагов, шагов вместе, рядом - и разлука...
Встретятся ли?
На вокзал они добирались по отдельности. Новобранцев посадили в автобусы.
Сопровждали военные. Мать приехала на перрон первая. Будущих солдат вывели
строем, пересчитали и разрешили попрощаться. Они обнялись крепко-крепко, как
никогда не обнимались. Сын поцеловал её в щёку, нежно провёл рукой по седым
прядям и хотел ещё что-то сказать, как прозвучала команда "по вагонам".
Поднялся шум, гам, смех, плач, крики и стоны - всё смешалось в один общий гул.
Кто-то бросил горсть мелких монет. Ударившись о металл вагона они засверкали,
как фейерверк от бенгальских огней. Дальше - больше. Уже стоял такой звон и
сверкание, что ничего и никого не было слышно.
Мать зашлась в таком плаче, что перехватило дыхание. На миг показалось, она
бросится сейчас к сыну и вытащит его из вагона. Он же, весёлый, с улыбкой на
лице, тщетно стучал по стеклу и махал ей рукой на прощание. Но, мать ничего не
слышала.
Оглохшая от слёз, горя и неведения, женщина металась по перрону. Только, когда
заскрежетали колёса по рельсам, она поняла, что осталась одна. Осталась ждать
и надеяться на лучшее. Вскинула глаза на медленно плывущий состав поезда,
увидела счастливое дорогое лицо и только смогла тихо пошевелить губами в ответ:
"Спаси тебя, Господи. Возвращайся, сынок".