Мария Комиссарова

МАРИЯ КОМИССАРОВА
(1900 - 1994)

В сиянье ратных подвигов и славы
О сколько раз ты снился мне во сне!
И пушкинские пели мне октавы,
И струи невские сверкали мне.

Как далека была к тебе дорога!
Не высказать. Блокада и фронты.
Разлука длилась тягостно и долго,
И вот опять в садах твоих цветы.

Цветут цветы. Засыпаны траншеи,
Отгрохотал вдали сражений гром.
Ты с каждым днем, мой город, хорошеешь,
Растет на пепелище новый дом.

Жилище мирное из пепла встало,
Глядит очами ясными вокруг.
Благословенно светлых дней начало,
Благословенна боль далеких мук!

Уж не во сне ли мне такое снится,
Что я по этим улицам хожу,
И не могу с тобой наговориться,
И все как будто слов не нахожу?

Любовь моя и юности горенье –
Всё нерушимо связано с тобой.
Ты новый путь мой, новый день рожденья
И щит, и меч, орлиный город мой!

Тебя в сиянье подвигов и славы
Я вижу наяву, а не во сне.
И пушкинские вновь поют октавы,
И струи невские сверкают мне.

ГОЛОСОМ МАТЕРИ

Голосом матери звал меня дом,
Голосом детства: куда ж ты пропала?
Вот и берёза твоя над прудом,
Видишь, как выросла, как возмужала.

Вот и тропинка твоя от ворот
С горки на горку взбежала и скрылась,
Будто я снова, пройдя поворот,
Этой тропою домой воротилась.

Будто я в ситцевом платье опять
С граблями в полдень стою среди луга.
— Маша! — зовёт меня издали мать.
— Машенька! — громко ей вторит
                подруга.

Вот я беру за уздечку коня,
К речке веду вороного напиться,
Солнце идёт, провожая меня,
В воду спускается, в струях дробится.

Милое, русое солнце полей —
Щёки в веснушках, метёлкой ресницы,
Нет ничего мне на свете милей
Русского поля, где рожь колосится.

ПОДРУГИ

Постарели мои подружки,
А давно ли, казалось мне,
И задиры, и хохотушки,
Распевали свои частушки
И невестились по весне.

Им с милёнышами давно ли
Было любо с глазу на глаз.
В их весёлой девичьей доле
Целоваться по стольку раз,
Задаваться и красоваться
Не в шелках, камнях дорогих
И красавицами казаться
В пёстрых ситчиках полевых.

Время косы их не щадило,
Золотые, совсем как рожь,
Раньше срока посеребрило,
Побелило пылью порош.
И, надев на подруг шинели
И армейские сапоги,
Время гнало их сквозь метели
По фронтам, где враги, враги.

Смерть кружила над переправой,
Над черёмухами в цвету…
Умирали они со славой
На железном своём посту.

Сиротели они, вдовели…
Только гляну — и вспомню вдруг,
Как себя они не жалели,
Как впрягались на пашне в плуг,
Как детей без отцов растили
Дни и ночи одни, одни,
Ждали писем, судьбу молили:
Ты от пули их заслони!

Весь их путь — это путь России
Многотрудный из мрака в свет,
Нет правдивей его, красивей
И счастливее тоже нет.

ВЕСНОЙ

Дунет тёплый ветер — и растает
Мартовский потрескавшийся лёд.
Раскачают воздух птичьи стаи,
Ветер тучу с громом принесёт.

Из конца в конец, от моря к морю,
Будто по булыжной мостовой,
По небесному крутому взгорью
Загрохочет гром над головой.

Мимоходом он толкнёт берёзку:
— Просыпайся, в зеркальце глядись!
Поправляй скорей свою причёску,
В платьице зелёное рядись!

Надевай с подвесками серёжки.
Чуть их тронет ветер — зазвенят.
Жаль, что ты не носишь босоножки
С каблучками, как у всех девчат.

Ты совсем как девушка, вот только
Голос у тебя совсем другой,
На девичий не похож нисколько.
Ты и веткой машешь, как рукой.

Потому-то, где ни повстречаю
Я тебя, в любом чужом краю,
По тебе Россию я узнаю,
И любовь, и молодость мою.

ЭТИ КАМНИ

Эти камни нам расскажут были,
С уваженьем трогай их рукой.
Мы с тобой навеки полюбили
Этот город, каменный такой.

Мы, должно быть, каменными тоже
Были в тот суровый, трудный год.
Жизнь была на тяжкий сон похожа,
Столько всем нам выпало невзгод.

Даже хлеб похожим был на камень,
Но в глазах сияло торжество,
А в сердцах, как в топках, бился пламень,
Крепче камня было душ родство.

И во имя правды той великой
И непобедимой той любви
Этот камень, серый и безликий,
Ты священным камнем назови!