вести с полей

Мужчины на оккупированных территориях прощаются с семьями.

Мужчин пока свозят в спортзалы.

Мобильные телефоны не отбирают, но связь отрывочная.

Худшие прогнозы такие.

Поставят позади заградотряды и погонят цепями на украинские пулеметы.

Покажут по телевизору как их косят очередями и введут войска.

Накачают метадоном, - добавил бы я, но меня никто не спрашивает и не слушает.

Люди говорят о себе, о самых простых вещах - так родичи беседуют в доме покойника перед похоронами.

Нет ни прошлого, ни будущего - есть только настоящее, но и оно сжато до минут.

Когда привезут, где венки, ленты?

Паники нет. Страх, подавляющий все остальные чувства.

Это такой страх, который согласен на любой конец - лишь бы быстрее.

Люди живущие там не имеют представления о том, что происходит в мире.

Они ловят слухи, но не запоминают.

Новый слух накрывает старый, заставляет думать коротко и неглубоко.

Ничто не создаёт общей картины и не укладывается никуда.

В критике советской литературы это называлось безидейностью.

Но я иду не в ту степь - нет такого текста, который сейчас поможет людям на территориях.

Им вообще никто и ничем не может помочь.

Вся надежда на человеческую память - когда это закончится,  люди забудут.

Кто скажет - нельзя забывать, тот писатель, а писатели все идейные.

Безидейным людям с ними не по пути.