Владимир Гуд

ВЛАДИМИР ГУД
(род. в 1956 г.)

ПОЛЕТ НА ВОЙНУ

Летим в Кабул!
Сказал пилот
Не радуя прогнозом,
Что серый этот самолет
Зовется "скотовозом".

- Садитесь на дорожный скарб!
Здесь -- не палата пэров!
В гермокабину -- только баб
И старших офицеров

И мы, не "старшие" еще,
И не их "пэров" родом
Летим в Кабул -- к плечу плечо

И дышим кислородом
Из общей маски..
-- Эй, ку-ку!
Уснувшим будет плохо!
Как тюлька в собственном соку
Из выдохов и вдохов
Летим - живые "шурави"
В сквозной метеоступке.
Но, слава Богу, не в крови,
Не в цинковой скорлупке.
Не мясо, не металлолом...

И матом гоним дрему,
Летим в отсеке нежилом
Семь тысяч метров под крылом
Семь тысяч верст до дома...

   ***

   Скрипучая дверь
   Устала старательно петь.
   А в слове "теперь"
   Есть что-то от слова "терпеть".
   Устал и продрог,
   Не жду ни друзей, ни строки.
   Шагну за порог,
   Дойду до осенней реки.
 
   Не зная, куда,
   От рощицы наискосок
   Строится вода
   И перемывает песок.
 
   И в недрах волны,
   Лишь только ладонью черпни --
   Песчинки видны,
   Как все мои ночи и дни.
 
   Молчат до поры,
   Но каждая болью живет --
   С гранитной горы
   Строчит вдоль шоссе пулемет.
 
   "КАМАЗы" горят...
   И память теряет в дыму
   И девушки взгляд,
   И школу, и речку Жижму.
 
   ...Теченье воды,
   Далекого времени дым,
   Где привкус беды
   От радости неотделим.
 
   Предчувствуя снег,
   Усталые птицы летят.
   Стоит человек
   И молча глядит на закат.
 
   Дороги-пути...
   Назад возвращения нет.
   Песчинки в горсти,
   Как тысячи мелких планет.
   Похожи точь-в-точь,
   Летят по орбите одной --
   Афганская ночь
   И детство...
   И бал выпускной.

    * * *
   "Синие горя Кавказа, приветствую Вас..."
   М.Ю. Лермонтов
 
   Ночь напролет не смыкали натруженных глаз
   И у машин разминали усталые ноги.
   "Синие горя Кавказа, приветствую Вас!..."
   Я повторял про себя на афганской дороге.
 
   Вышли под утро. Был воздух недвижен и сер.
   Контур чернильных отрогов очерчен рассветом.
   Рядом дремавший, совсем молодой офицер,
   Был удивительно чем-то похож на Поэта.
 
   Небо светлело. Трясло на ухабах "КАМАЗ".
   Спящие губы дрожали, как будто шептали:
   "Синие горы Кавказа, приветствую Вас!"
   Серые горы все четче вдали проступали.
 
   Ветер проснулся и серая пыль потекла,
   Нас обгоняя, в столбы завиваясь кругами
   Грохот разрыва. Колючие брызги стекла.
   И пулевые фонтаны земли под ногами.
 
   Бой скоротечен. Минуя солярный туман,
   Ехали дальше уже на броне Бэ-тэ-эра...
   Мне рассказали: тот парень скончался от ран.
   Грустно добавили: "Не довезли офицера..."
 
   Но пробуждаясь во мне, как посмертный наказ,
   Голос звучал, озаряя сознание светом:
   "Синие горя Кавказа, приветствую Вас!"
   Снова и снова...
   Я знаю - он не был Поэтом.
 
   Но лишь больней становилось в душе от того.
   Светлые строки глушили урчанье мотора.
   Ехал и думал: "Вернусь - допишу за него",
   Серые горы. Афганские серые горы.

АВТОПОРТРЕТ

Вот и зрелость пришла..
Здравствуй, возраст Христа!
Эта тропка в снегу холодна и чиста,
Это пишет, сходя от волненья с ума,
Ученическим почерком хвои зима
Бесконечную, грустную повесть о том,
Как один человек оставлял "на потом"
Все земные дела ради призрачных дел.
Он еще над пустыней чужой не летел...
Над горячей пустыней -- чужой стороной.
Ослепит его снег. Опалит его зной.
И по грозному небу. В Россию назад
Перелетные письма его полетят
Сквозь тротилом оплавленные облака...
Это все у него впереди.. А пока
Он наивен и юн. Он не знает, как жить
И у Господа просит себя сохранить
Ради будущих книг, ради юной жены
От сумы, от тюрьмы, от афганской войны...