Мерцание светил, волненье света...

Мерцание светил, волненье света...
Плывёт ко мне моя карета.
Висят на дне сосуды в ней
и всё прибито без гвоздей.
И чудеса... на этом поле
не видно мне сомнений горя.
Вспахаю сердце из души...
К чему теперь карандаши?
И ветви, ветер обнимая,
себя за солнцем узнавая,
несут меня из пыли ввысь.
Как ни вертись, как ни крутись,
сомненья эти бестолковы.
И что родить они готовы?
Не то ли зверя, то ль дитя.
Сомненья - слабость вся твоя.
Куда идёшь, закрывши руки?
И что получишь от разлуки?
Что ожидаешь от меня?
Я вся Твоя, я вся Твоя.
Что делать мне вот в этом горе?
Сомненья сердце искололи
и ослепляют мне глаза,
по уши выбита душа.
Всё делаю сама, по воле,
всё возвращаю. На приколе
стоят лишь в небе корабли.
И сердце болью изнутри
разрыло в пух и прах тот ворох,
забытых дырок старый шорох,
закрытых снов и песен старых.
Зачем себя в себе усталых
несём мы в ночи? По пути
виднелись яркие огни,
они манили... Так когда-то
закрытым воплем два пирата,
схватив огонь, содрали кожу.
Себе спалили только рожу,
а то, что было, то живёт
и никуда тут не уйдёт.
Сомнений жизнь полна... И что же
тут делать мне?  И в этой коже
ношу я мясо изнутри,
и кровь впивается в мозги.
Сомненья гложут... Скоро сыты?
Как бессловесны и сокрыты
от глаз все тайности души.
Я всё сломала по пути.
Древесные свои постройки   
я разнесла кому по тройке,
кому по семь, кому по пять
и возвращаюсь я опять.
Я так устала. Скоро шесть.
Сажусь сама в свою я клеть.
Сажусь, как корень, как росток,
что всё повёрнут на Восток.
Я так устала. Где же силы
мне взять, чтоб выйти из могилы,
чтобы подняться в Свет, Домой?
Я так хочу к Тебе, родной!
Я измотала свою душу.
Ни днём, ни ночью я не трушу.
Где силы взять? Подай же мне!
И хоть при свете, при Луне,
при Солнце, звёздах, обнажаясь,
катясь Домой, в себе сражаясь,
я бьюсь ключом о корень твёрдый.
Скажи мне в чём? Зачем он гордый?
Зачем, скажи, тщеславье, лесть?
Скажи, зачем сомнений плеть?
Зачем я порохом внутри
взрываю в небе корабли?
Я изгоняю эту порчу.
В себе я рожи тут не корчу,
себя я рву тут на куски
и собираю я мосты,
то из каменьев, то из ветра,
то из сомнений, то из пепла
встаю я в голой сути тут.
За то меня не обессудь.
И возникает в этой доле
корыто пепла. И на воле
я на красивую звезду
смотрю в подзорную трубу.
Хочу я обернуться птицей,
взлететь, вспорхнуть, сорвать зарницу,
заметить в облаке туман...
но всё, что было - всё обман!
Я так хочу к Тебе, на Волю!
Истосковалась я и долю
свою я ветром разнесу.
Я так молю, я так прошу,
Ты помоги подняться в горе!
Ты попроси себя и в поле
верни ты верности моей
образ вещей, во всём проверь,
во всё ты вникни не умом,
а сердцем. Видно перед дном
летишь, как птица, упадёшь,
себя не скроешь, разобьёшь.
Я из сомнений старых этих
связала три большие плети.
Я изнутри струюсь вовне.
Я всё живу, но всё во сне.
И как проснуться я не знаю.
Я так хотела по трамваю
дойти в депо, но всё по кругу
накручиваю эту муку.
Я измотала ноги в кровь,
я разорвала сердце вновь,
я протаранила мозги,
но все сомненья не ушли.
Я так хочу твердыню Веры!
Я так смотрю, что надоели
мне вопли эти на душе,
я не хочу твоих клише.
Я не хочу сомнений, боли,
меня до крови распороли,
меня до боли изнутри
выпотрошили... Кражи шли
сначала медленно, вновь быстро,
то незаметно, то пятнисто,
то воскресенье, то кино,
то ветер, то опять оно,
не знаю что, но боль вся эта
лежит тут камнем без ответа.
Как я смотрю на свет сторон,
как тут ни вникнуть - всё трезвон;
всё ветер, ветер, ветер душит
и сердце мне сомненьем сушит.
Как ни кричи - всего лишь стон.
Как ни зови - все вечен он.
Я укрываю те остатки
запрятаны в твоей палатке.
Во тьме зажгу три свечки -
одна себе и две в колечки.
Я вынимаю сон и явь из сути.
Я из сомнений, как из ртути,
исторгну золото души.
Затем возьму карандаши.
Я нарисую море, сушу,
висящую на древе грушу
и всю траву сровняю в поле.
Себя я в пепле не зарою!
Я растоплю из камня жар
и я устрою тут пожар!
Ты берегись! Не быть победы
того, чтоб одолели беды.
Мы изнутри, из этих сосен
себе волос десяток сбросим,
чтоб из сомненья и из пепла
себе сплела я панцирь света,
чтоб сохранил тебя от глаз;
чтобы испуг, как первый раз,
ты мог как следует испить
отравы той, чтоб не варить
другим из отрубей похлёбку;
и чтобы эту вот находку
хранил дороже света глаз;
чтоб знал, что верность -
тот алмаз, что перережет кости эти.
Ты всем играешь, не заметишь
в движеньи верности пути.
Остановись и посмотри.
Остановись и видишь солнце.
Остановись и вот оконце.
Остановись и этот град,
и солнце, ветер, и аншлаг:
успех карьеры в своём роде.
Но, что поделать, ведь природе
ты не прикажешь срезать путь.
И в этом ты не обессудь.
Не знаешь ты начала страсти,
не знаешь ты какие сласти
я приготовила тебе,
глава судьбе, но всё рабе.
Всё возникает в этой боли.
Сомненья в кровь всё искололи,
но я жива и буду жить!
Меня сомненьем не убить!
Ведь я питаюсь не от ветра,
я корнем вверх, главой из пепла
я вырываю суть покруче.
Я - молния, и в этой туче
я - свет во тьме; я - ветер в поле;
я - дождь, что камни расколи;
я - ветер судеб, той судьбы,
что вырывает из земли
и рвёт всё с корнем. Всё из сути
я возвращаю. В пепле руки
и ноги в грязь ушли, но дно,
оно вверху всегда одно.
А ты всё видишь сверху вниз.
Ты позабыл, что из страниц,
что вырывает сердце, сделан.
И из сомненья, как из денег,
струится боль, что изнутри
раскроет всё, что положи.
Себя закрыть... Но как закроешь?
Ведь сердце не с тобой уж, кореш.
Ты не владыка, ты лишь раб.
Как увернёшься? Этот краб
не ползает, не пляшет, чешет,
он все сомнения причешет,
он разорвёт все эти нити.
Марионетки - извините!
Зачем вам боль, что соль земли?
Зачем вам свет, что изнутри?
Вы ищете по жизни тут
что тут поесть и где уснуть,
где притулиться по обеде,
чтобы в сердцах, вот в этом бреде
не наломать излишних дров.
Но тот хорош, кто из коров
способен вырезать лишь вымя,
тому и слава. Это имя
не забывается потом.
Но что с остатком? Не знаком
весь тот народ навозной кучи,
так по судьбе, кому покруче,
кому помягче на пути,
но всё лишь бред... Кому нести?
Кому просить? Кому тут встать?
Я вынесла свою тут стать.
Стою и жду. А что с ответом?
Так то у всех, кто тут с приветом,
так прожигает свои дни.
Ответа ты на всё не жди,
но цель твоя близка, как близок
свет солнца и так низок,
как верх горы, и так далёк
как только сердца закуток,
в котором ты родился с детства.
Но как пройти три царства ветра?
Как не сломаться на пути?
Как унести? Что принести?
Я всё хочу, но ветер в поле.
Я всё стремлюсь, но всё по воле.
Я всё учу, но это хлам. А храм
он спрятан в этой соли
Владыка, верность сохраня,
сомненья врезал тут в меня.
О, Господи, подай же Веру!
Я так хочу, как крылья серу!
Я так молю о том всю ночь.
Как мне помочь?
Я изучаю сказку эту
от вечера и по рассвету
я выступаю в новый путь.
Но как в дороге не уснуть?
О, Боже, излечи от боли!
Сомненья душу искололи!
Живу я тут и там в разрыве,
ворочаюсь в своей могиле.
Ты оживи меня скорей!
Сомненья прочь сотри и в ней,
в моей душе, воздвигни храм,
а верность вдоль, напополам
исторгни замком изнутри,
и запусти Ты корабли
небес, что в этом тёмном поле
давно стоят уж на приколе.
Я зажигаю изнутри
свечу. Гори, гори, гори!
Я вырываю боль из сути,
калечу ноги я и ртути
я выпиваю. Камень - боль,
но только тот себе король,
кто королевством правит ловко,
и тут нужна ещё сноровка,
как в землю высадить ростки,
что возникают изнутри,
как не убить, что тут растёт,
а климат Вечности не в счёт.
Я так устала в этом поле!
О, Господи, в Твоей всё воле!
Ты выведи меня со дна!
Я не хочу тут быть одна!

8.1.2007