Кладбище, покойники, любовь...

I
Нынче ночью на кладбище пьянка.
Нынче полная в небе луна.
Заиграет вдруг где-то шарманка,
И разверзнется с гулом земля.
Все покойнички выйдут на волю,
Кроме тех, кого держат грехи,
И закрытые чёрною мглою,
На могилах завоют они.
Бедный сторож в сторожке запрётся.
Пёс Полкан в будке тихо скулит.
Рядом где-то уж вой раздаётся
И покойник в окно говорит:
- Ты, Семёныч, наш дядька любезный,
Нас не бойся, не тронем тебя,
Ты хоть сволочь, но сволочь известный,
Ждёт тебя, не дождётся тюрьма.
Ты торгуешь здесь водкой ночами,
Ты воруешь с могилок цветы,
Всё останется это меж нами,
Если водки нам дашь сейчас ты.
Нынче пятница, праздник народный,
День тринадцатый календаря,
Пусть не редко народ мы бесплотный,
Но, мы выпьем с тобой за тебя. -
- Нет!!! – так сторож орал истерично,
Отдавая им водку в окно,
- Понимаем, тебе не прилично….
Это нам уж теперь всё равно. –
И покойники шли по могилам.
Свой не хитрый неся инвентарь,
Вспоминая, какое то шило,
 То, что пили с охоткою встарь,
А там женщины, стол уж накрыли,
Накопав на закуску червей,
Как берёзки стройны они были,
В белизне своих нежных костей.

II
По могилкам, собрав все подарки,
Добрым словом, припомнив родню,
Мужики, наливали всем (Старки),
Пили горькую, каждый свою.
А потом затевалась беседа;
- Что ты брешешь, паршивый козёл,
На три позже, схоронен ты лета,
Так безногим ты к нам и пришёл.
Ни на мине ты сгинул в Афгане,
А под поезд по пьянке попал,
И безродным, закопан ты в яме,
И ни кто тебя здесь не искал.
Я же самый здесь старый покойник,
Мой костюм весь истлел без следа.
Бывший я особист и полковник,
Ни какая то вам там шпана. -

А в сторонке, у мраморной стелы,
Горевал по любимой скелет
- Как нежна была кожа у Евы,
Жаль со мною, сейчас её, нет…. -
- Как же нет! здравствуй Жоржик мой милый.
Как же время прошлось по тебе,
Где твой лоск, где твой шик, мой любимый,
Всё оставил старухе жене. -
- Да и ты, изменилась немного,
По истлел нежный твой трафарет,
Так грохочешь костями у гроба,
Запугать хочешь белый весь свет?-
- Ах, ты сволочь – костяшками в череп,
- Ты сгубил всю невинность мою,
И с другою покинув мой берег,
Испоганил тем жизнь всю мою! -
- Испоганил, а три твоих мужа?
Пять любовников всяких мастей.
Притворяешься так неуклюже,
Как невинностью раньше своей. -

Ночь стояла, тиха и спокойна.
Красно – жёлтая стыла луна
Всё на кладбище было пристойно,
Вдруг явилась из гроба она.

III
Молодая, вот-вот схоронили:
Припасённый сопернице яд,
Ей случайно был выпит, в могиле,
Нынче все её страсти лежат.
Огляделась, ни тени в ней страха,
В красном платье, и розой в руках,
Не безвинная, робкая птаха,
А волчица со страстью в глазах.
- Что-то жмурики скучно мне с вами,
По истлели средь вас мужики,
А ходили, вокруг кобелями,
Да чесали потом языки….
Ну-ка кости встряхните замшелые,
Напрягите, что есть, вам напрячь,
Веселите меня, престарелые,
И я дам вам, что сможете взять….-

И мужского все особи пола,
Загремели костями впотьмах,
Захотелось, отведать былого,
Захотелось любви на гробах.

Пир горой, королева смеётся!
Ножку лезут ей все целовать,
Дикий вой чёрным вороном вьётся,
***** что здесь, что на кладбище ****ь.
Но чего-то вот всё ж не хватает….
Свежей крови, ну как без неё….
Королева к окну подступает,
И стучит с нетерпеньем в него.

+++++
- Как увидел я ведьмы той рожу;
 Дикий взгляд, как у волка клыки,
Полусгнившую, рыхлую кожу,
Понял всё, разорвут на куски.
Они дверь уж почти что сломали,
С топором отошёл я к стене….
В этот миг петухи закричали….
Не могу, вспоминать, это тошно всё мне. -

Мужики, зубоскаля, налили:
- Не послать ли к ней завтра сватОв?
Свадьба в братской, просторной могиле,
Среди мраморных плит и крестов.
Вот гульнёте, Семёныч, на славу,
Ночи на три, покойникам пир. -
А Семёныч молчал, на халяву,
Он почти, что стакан пригубил.
 Мужики, уходя, всё смеялись;
- Складно врёт, не отсохнет  язык.
 Вот бы книжки писать. –
 Вслед шептались
- Слаб здоровьем, не тот уж старик. -

А Семёныч спал тихо на лавке,
Всё, забыв, что сейчас рассказал,
На цепи, развалившись на травке,
Пёс Полкан кость лениво глодал.