Собрался люд, алча свободы...

Собрался люд, алча свободы
и к справедливости взывая,
блажных идей шальные моды
так беспорядочно меняя.

Красивых лозунгов и фейков
смесь развевалась над толпою,
но разряжалась батарейка
с живыми верой и судьбою.

Смесь лицемерья и амбиций
клубилась пафосом и лестью,
позабывая суть традиций,
расставшись с совестью и честью.

Нашёлся им богатый спонсор,
на деле ж он их и вскормил здесь,
лепя сырьё, пока не поздно,
всё подчинял, забыв ленивость.

Им было душ людских не жалко,
не нужно веры благ небесных.
Вражду умножив перепалкой,
слагали ненависти песни.

Бездушным, гордым, подлым строем
шли, Бога всуе поминая,
мнив из себя, слепых, героев,
пласты истории стирая.

Учили всех своей морали,
в которой правде нету места,
по миру жалко побирались,
жизнь разорив бездарной мессой.

Но на истерику и гонор
всегда сверхзначимость богата.
Пусть нищета царят и голод,
лишь бы мечта была крылата.

Безбожьем яростным объяты,
они Завет Любви изъяли
и утверждали постулаты
забвенья, злобы и печали.

Нет от их мерзости спасенья
в словах и вере малодушной,
и в жизни душ без единенья,
и в воле, чахлой в жизни душной.

Взывать к ним правдой бесполезно:
нет для фанатиков указа.
Их надо гнать взашей железно,
не оставляя брешь для сглаза.

Все просьбы, все взыванья к смыслу,
что здравым видится для многих,
неравновесным коромыслом
теряют силу честных логик.

Лишь власть гораздо большей силы,
невосполнимые потери
для них имеют вес усилий,
что подрывают веру в ересь.