Зачем

Деревья в ожидании весны
хранят своё молчание святыней.
И стекловатой вверх по веткам – иней.
А пузырёк мерцающей луны
застыл среди чернеющего поля,
в котором ни отчаянья, ни боли,
но много, много, много тишины.

Вот так сиди и слушай тишину,
и изучай её на вкус, на ощупь.
И жди, пока всё станет каплю проще,
как будто ты уснул
и мир уснул.

А всё что дальше – предрассветный бред,
а ты костёр развёл за гаражами,
и мама кабачки на ужин жарит,
И лето.
И тебе почти семь лет.
По телику показывают «Зену»,
и слишком много место во Вселенной,
а в листиках – прожилки на просвет.

С востока по степи летит гроза.
Тебе не тридцать, нет, ещё не тридцать.
Про тридцать – это в целом только снится.
И ты про сон деревьям рассказал.
Не изучал шаги чужие или лица,
не уезжал в промёрзшую столицу,
не удирал с билетом на вокзал.

Деревья чуть колышутся во сне.
Деревья ждут. Почти по-человечьи,
тепла,
ответов,
солнца,
дара речи.
Но ничего, конечно, больше нет.

Нет гаражей, футбола во дворе,
а есть балкон и память вот о лете.
Боль в позвоночнике, пальто и сигарета
и иней в вязи трещин на коре.

Деревья ждут. Естественно, весны.
И птиц, что вьют на ветках гнёзда.
Ты с ними ждёшь – того, что не вернётся.
И много, много, много тишины.

Зачем на небе столько тишины.