Восточное II

Таджикская речь над поселком плывет,
Барашков попрятал окрестный народ, -
Ландшафтная фирма работы ведёт.
 
Махмуд, Мухаммад, Раушан и Хоттабб,
В фургонах - начальство, в вагончиках - штаб,
Кричит на талибов девица-прораб.
 
Тщедушная тень над щебенкой дрожит,
Октябрьский ветер гофру ворошит,
Единственный русский рабочий - лежит.
 
Он дремлет на досках. Весь день — впереди.
Его добудиться попробуй поди.
Он с чёртом всю ночь играл в "ну, погоди".
 
Покамест — ничья, и помят его лик.
Он выучит скоро таджикский язык.
Он самый умелый на свете мужик.
 
Во сне он ворочает пропастью тонн,
Во сне заливает крепчайший бетон ...
Его добудиться не может никто.
 
Он спит словно дом, что с'езжает в овраг,
Он спит, и ландшафту — не друг и не враг.
Когда он проснется, все будет не так.
 
Над ним проезжает гружёный КамАЗ ...
Над ним, пропадая из жизни, из глаз
Листва, шелестя, совершает намаз.
 
Он знает что жизнь хороша и в гробу.
В ответ на любой он зевнет: "Я е*у?"
И тащит ее — на горбу, на горбу ..
 
Но не просыпается ... Этот рассказ
О том, что ландшафт наш — совсем не для нас.
Что мы непросматриваемы для глаз,
 
Которые скажут «пора» иль «беда»,
Вернут нам героев, года, города,
Когда мы проснёмся … Когда мы … Когда ...


06.10.2021