В целомудренном сладострастии одиночества
он выпрыгивал из окна в сад,
вновь обретая юношескую гибкость.
Завидев его
девочки начинали улыбаться.
Словно вырвавшись из детской кровати,
где он спал, целомудренный, в сладострастии
своего одиночества,
он поборол свои приступы мизантропии!
но те легли его лицо морщинами.
На всем своем жизненном
пути он чувствовал себя заложником
своего сада, огороженного
высоким забором и становившимся всё тесней,
из-за череды перемен,
происходившей за оградой.
Свидетельство о публикации №122021801495