Неваляшка из Освенцима

Стихотворение посвящается Тадеушу Петшиковски, биография которого легла в основу фильма "Чемпион из Освенцима", а также посвящено памяти тех, кто знаком с ужасами войны не понаслышке. Пусть же нам доведется узнать о них только через  великие произведения гениальных авторов, к коим я, разумеется, себя не отношу.
 

Не его это прозвище было,
Он, быть может, вовсе не знал.
И усильем, невиданной силой,
Заставляя себя, поднимал.

Неваляшка, как яркое кредо.
Принцип будет, конечно, под стать.
Даже в ужасе общего бреда
Вынуждает духом воспрять.

От ударов не падает слабо,
Лишь отклОнится, воздух вздохнув,
В новый бой против арапа,
Брать который привыкнул, нагнув.

Заглушая отчаянья крики,
Тех ведомых на жуткую смерть,
Ставших пеплом... безликие блики -
Для мучителей лучший десерт.

Тех замученных человечков,
Среди коих стоял каждый раз,
Душегубы кидали их в печки,
Превращая в ничто напоказ.

И с рачительностью скупердяя
Отбирали они всё поправ,
И в шары хрусталя превращая
Кости, путь которых кровав.

А эстеты лишь изгалялись:
В черном деле есть скука для них.
И в безделии зверском слонялись...
Чем потешить? КазнИ, да распни.

Мерно кушать, изволя изыски,
Наблюдали с азартом в лице,
Упиваясь боями садистски,
Смерть рабов созерцая в ленце.

И не знали... зачем же и надо
Понимать тех, которых стереть...
Что боролись те узники ада
Лишь за хлеб, что не даст умереть.

И, конечно, неравен противник:
Сытый с тощим не уравнён.
Вопреки все ж идёт поединок,
Где уменьем страдалец сверкнёт.

Силы голод и жажда давали
Миг свободы в бою испытать,
И соратники тоже дышали,
Чтоб в победе его ощущать.

Но и этого извергам мало,
Ум во зле был их очень ретив,
Сердце то, что чувство создАло
Растоптали они, наступив.

И в безмолвнейшем крике от боли,
На колени упавший с мольбой,
Ядом сломленный, он поневоле,
Ожидает лишь встречи с судьбой.

И в толпе палачей один дрогнул
И замешкался выстрел свершить.
Но смертельный свинец был уж вогнан
Тем, кто бесам призван служить.

И, обмякнув измученным телом,
Мальчик-друг этих адовых дней
Опустился в движенье незрелом
На потеху достойных мужей.

Был распят герой зверским каноном,
Как принЯвший грехи на холсте.
Заклеймили его чемпионом...
Верил ль в Бога, вися на кресте?

И, когда один злодей сжалясь,
От пут руки ему развязав,
И, уж больше нахально не скалясь,
Тело кинул его, убежав.

И в бреду, и в кровавом спелёне
Он побрел, всё растеряв,
Из молчания в сотканной кроне
Лег у мертвого место заняв.

Но средь черных курганов из праха,
Что был жизнью недавно еще,
Заметенной фигурой на плахе
Ангел рядом лежал пухлощек.

И в последнем усилии вспрял он,
И поднялся на прОклятый ринг,
Чтобы хитростью в бое неравном
Доказать палачам - враг погиб!

За колючим высоким забором
Ведь не только жертвы сидят,
Но и слуги жестоких дозоров
Недостойную жизнь здесь влачат.

И когда ад сей будет разрушен,
Узников озарит воли бриз,
Сохранив в чистоте свои души...
Палачам же идти скопом вниз.

Не один он навечно запомнит
Печи ада и газовый флёр,
Тех страданий, что ум вероломный...
Так искусно создал живодёр.

А теперь лагерь лишь экспонатом,
Лишь укором немым восстаёт,
И является концентратом
Жертв, которых потерян уж счет.

И истории, что раздаются
В его стЕнах так стрАшны для нас,
Но и важные знанья даются -
Воспевает героев рассказ.

Тот не будет в покладистом стаде
Ради шкуры, закрывшем глаза,
Кто в борьбе при неравном раскладе
Поднимает святых образа.

За свободу и правду бороться
Будет тот, кто уж выбит из сил.
Неваляшка - она не согнётся -
Сколько б боли не наносил.

В качестве иллюстрации использовался кадр из фильма "Чемпион из Освенцима" размещенный в открытых источниках в сети интернет.