За кадром

Я хотел полюбить,
Честно! Я полюблю!
Только мертвым уже
В освещённом гробу

Все в муках, особенно ночью,
Когда разрываются кости
И не вспомнить о слове «прости»
И не спросят отныне «как ты?»

Могу быть и сильным,
Могу все терпеть,
Но даже характером пылким,
Всю Боль мне дрянную не преодолеть
И умыться б от мысленных петель.

Дай людям частичку себя
Или дайся с полна дикарям
Всё будут жрать, как не в себя,
Услышишь в след только:
«На что ты пойдёшь, ради меня?»

И в реку крови окунусь с головой
И горы подвину пока не ослабну,
Только ты тоже думай головой,
Я человек и мертвым так стану.

А знаешь, может тогда полюблю,
И гниль, и маразм, и изъяны,
Когда прозвенит последний звонок,
Когда я останусь без травмы,
В душе покалеченной, я полюблю,
Поддай мне последний пинок,
Пинок от возлюбленной дамы.

Потом не удастся тебя обмануть,
Говоря о наличии рая,
Не смогу я отныне тебя уколоть,
Сам того не желая.

И может так лучше, может пустяк,
Не знаю, я вовсе потерян,
Скрывая за маской какой я дурак,
Розовым поле посеял.

День или ночь, мне все безразлично,
Пока нет тебя у меня,
Не станет и дальше, все как привычно,
Ведь махаю с вокзала - уже не я.

Я запертый в клетке, один на один,
Борюсь сам с собою отчаянно,
И выживет здесь всего лишь один,
Ты, да и ты, вовсе не печально,
Что жизнью поплачусь за даром.

Слова на отрез и сново порез,
Да я запутанный слишком,
Упомяну, тут ты - головорез,
А я притворюсь половечком.

Спасай не спасай, все это горох,
Который порою разумно
Мы бьем об бельё кирпичей, а потом
жалеем об этом безумно.

Кирпич хоть и крепок, но тоже ломаем,
Стена для людей как смешок,
Пусть так, давай продолжаем
Писать свой грустный стишок.

Все типо поймут и все мы милашки,
Но только дай волю гнилью,
Так сразу цветут в саду не ромашки,
А волчьи засевы - твой труд,
Подпорченный собственной ложью.

Так вот о чем речь, ты подумай,
Поставь все по полочкам ярко,
я ошибался в тебе как маньяк,
И был лишь твоею приманкой.