Памяти Федора Михайловича Достоевского

В нем воплотился Мышкин князь,
И бесы в нем давно играли,
А старец Зосима молясь,
Просил, чтоб щедрость проявляли.

Раскольников уже давно,
Жаждою греха томимый,
Выбросил с себя зерно,
Хоть матерь за него молила.

Всё было в жизни у него,
Писателя Руси великой.
Пошел он дальше, чем Гюго,
Проткнутый, правда, острой пикой.

О душах знал он не сполна,
Но видел через страшный сон:
В России больше нет зерна.
Тем паче нет в домах икон.

И видя страх и ужас падший,
Решил он людям рассказать:
Не будет лучше нам, увязшим,
В грехопадении сгорать.

Но кто же верит сим рассказам?
Иль кто уверовал давно?
Мы только лишь под тем указом,
Что жить в грехе нам суждено.

А старец Зосима так молвил,
Всем приходящим до него:
«Чтоб ты, юнец, закон исполнил,
Будь от любви недалеко.»

Так заповедал нам писатель,
Дышавший на проспекте Невском:
«Ты помни о любви, мечтатель…»
Но помни тож о Достоевском…