Полная книга стихов

Новый год

Даты Новый год я жду.
Она мне напомнит детство.
В полночь отыщу звезду,
Как спасительное средство.
Загадаю ей желание,
С верой в то, что Новый год,
Наградит за ожидание:-
Птицу счастья принесёт!
Нас каникулы пленяли,
Что не день, то торжество.
Новый год мы восхваляли,
С верой в чудо, волшебство.
От морозов не дрожали,
Нас спасало озорство.
Славили, хоть запрещали,
Мы Христа на рождество.
В старый новый год с друзьями,
Своим  близким  в час зарницы.
Сеяли под ель горстями
Плодородную  пшеницу.
Вот бы в детство возвратиться,
В нём я жил словно в раю.
Даже был бы рад учиться,
Гордость, усмирив свою.
Жаль что с каждым Новым годом,
Мы от детства только дальше.
Но как раньше своим словом,
Вам желаю жизни краше!

Размышление в день рождения

По-праздничному стол накрыт,
И яствами он дышит славно.
Зачем с печалью говорит,
Веселия виновник главный?
Душа болит за день рождение
Который  раз в четыре года?
Когда в деревьях нет цветения,
Так как ненастная погода!

Зачем же думать нам так грустно?
Для нас погода - благодать!
Всё в жизни создано искусно,
Тепло без вьюги  не познать.
Рожденья времяпровождения,
Как високосный год - зимой,
А нет его, весна спасение,
Её, мне первый день - святой.

Года меняют прежний фон,
Того, что было не вернёшь.
Их третью часть ворует сон,
Что любишь сеять, то пожнёшь.
Как будто бы, вчера учили,
Чтобы я, мама мог сказать,
А взрослым стал, не раз просили,
Меня немного помолчать.
 
Сказать нельзя, судьбой обласкан?
Без драмы сказке не бывать.
Вот в радуге нет чёрной краски,
И золотой в ней не видать.
А видит ли, и слышит роды,
Тот, кто является на свет?
Не отдавая дани моде,
Пришёл в мир этот, не одет?

Как был рождён, мне рассказали,
Всё честно не кривя душой.
Меня в семь месяцев отдали,
На руки матери впервой.
При этом маме врач сказал,
Что мне от силы жить три дня.
Я больше мамы не видал,
Она оставила меня.

Только коньки я не отбросил,
Хоть и закончилась зима:
Противился, кричал, елозил,
И покорилась свету тьма.
Недели, день за днём летели,
Для жизни не было преград,
Берёзы белые чернели,
Грачами, что сидели в ряд.

А вот в роддоме по соседству,
Лежала женщина, рыдала,
Давило камнем душу бедствие,
Она ребёнка потеряла.
Звучал, как гром на ясном небе,
Врача печальный голос к ней:
«Вам выпал в жизни тяжкий жребий,
Рожать, не будете детей».

Однако ей всё ж подфартило,
Ребёнка взять, вместо того,
Что потеряла, но любила,
Меня она, как своего.
Вот так, я брошенный и слабый,
Стал для неё, как Бога  свет.
Тот  случай стал универсальный,
Воспитан ею был поэт.

Февраль

Февраль  румянцем щёки красит,
Морозцем он блондинит волос.
По - детски ветерок проказит,
Подстроившись под волчий голос.
Он снежной пылью дует в очи,
Ведёт себя, как  Донжуан.
Как будто он влюблен, а впрочем,
Такой наказ, зимою дан.

Февраль, взрослеет,  пыл нежнее,
Ветрами стал не так колюч.
Приходит темнота позднее,
Ей неприятен солнца луч.
Меняюсь я, как и  погода,
Характер словно карусель.
Рожденье раз в четыре года,
Чем мне не нравился апрель?

Взял семимесячным родился,
В последний день зимы ухода.
И всё же я всю жизнь гордился
Тем днём что, раз в четыре года.
Как и февраль, апрель по нраву,
Моя жена в нём рождена.
И пусть все месяцы по праву,
Красой нам воздадут сполна!

Река жизни

Жизнь как река безвозвратно бежала,
Топят порой водопады лавиной.
Мамы душа за меня не дрожала,
Кровную нить, разорвав с пуповиной.
Скрыла вода от меня древо рода
И какой нации я - гражданин.
Кто мне подскажет - была ли свобода,
Когда кричал я рождения гимн.
   
Пусть моя мама была неродная,
Только любви в ней огонь не задуть.
Часто я детство свое, вспоминая,
Тихо грущу, что его не вернуть.
Сердце любило моё не от скуки,
Звёзды во взоре светились огнём.
Пела душа, слыша лирики звуки,
Жизнь воспевала, она соловьём. 

Кто – то кричит мне: - судьбу прядём сами,
Надо стараться, и счастливо жить.
Я повторяю правдиво устами,
Мать в тот момент, я не мог возвратить!
Я не ходил,  и не мыслил тогда,
Плачем заставить любить невозможно:
Бог разлучил, меня с ней навсегда,
Так как увидел, с ней жизнь ненадёжна!


Меня в Григорьевке крестили

Меня в Григорьевке крестили,
Той, что в Макеевке стоит.
Здесь в школе двадцать пять учили,
И мне людей тех не забыть.
На Кальмиус реке купались,
Донецких встретивши ребят,
И пасху встретить собирались,
В Григорьевке у храма врат.

Пускай судьба порой бросала,
По миру в поисках мечты.
И всё же наша кровь впитала,
Чему учил Донбасс нас ты.
Шахтёром мой отец трудился,
И злато чёрное рубил.
Каким бы ни был я – гордился,
Своим он сыном, и любил.

На свете много мест чудесных
Да только мне, как ареол
Посёлок многим неизвестный
Где детство я своё провёл.
Россия хороша, я знаю,
И город мой, как чародей,
Но вспомню детство и скучаю,
По малой родине своей

Кириогло Валерий Георгиевич

Кириогло Валерий Георгиевич –
Журналист, да к тому же поэт.
В словах гордости нет, не гордеевич,
Я не видел свой край, много лет.

Был Макеевским, так и остался,
Где родился нельзя позабыть,
Но с друзьями однажды расстался,
И уехал в Молдавию жить.

А теперь проживаю в России,
В Украину въезжать мне запрет.
Там у власти отнюдь не Миссии,
Так как им, неудобен рассвет.

Они тьму обожают, как тать,
Ложь правдиво народу твердят.
Впрочем нужно чуть-чуть подождать,
Чтоб от США получить благодать.

Украины глава сел на кассе,
Ждёт финансов в свой цирк шапито,
И за деньги готов на Донбассе
Убивать и детей ни за что.

Где же Бог?
                Почему нет спасения?
Почему же у грешников власть?
Ждёт она, от народа терпения,
Для них НАТО козырная масть!

Спасибо

Снимает солнце из сосулек стружку,
Они на землю падают, звеня.
Жива ли ты еще сейчас, кукушка,
Та, что, родив, оставила меня?

И все же о судьбе рыдать не стоит,
Господь мой дал мне маму в тот же миг,
Однако сердце до сих пор постичь не может.
За что такой удар меня постиг

Когда плоды с деревьев убираешь,
Листва на землю падает затем.
А может ты, меня не вспоминаешь?
И не жалеешь обо мне совсем?

Тебе я не судья, то дело Божье,
Пускай за грех твой, не страдает род.
Хочу сказать тебе спасибо всё же,
Что не убила, сделавши аборт.


Север

Улетают к Азовскому морю,
«Нырки» - утки с Архангельских вод.
Осень холодом дышит и вволю,
Насладиться теплом не даёт.
И мне тоже тепло чтоб досталось,
Позовут они, с ними лететь.
Моя юность в местах тех осталась,
Передайте ей жаркий привет.

Сердцем всем полюбил северянку,
И покинул родные края.
Как и утки летел спозаранку,
Где любовь ожидала меня.
Здесь листвой  золотистой берёзы,
Красят землю со всех своих сил.
Страх в душе не посеют морозы,
Я за деньги любовь не купил.

Здесь о Юге напомнят мне ели,
Снег и зелень ласкают глаза.
И весной снова утки летели,
К той воде, что чиста как слеза.
Видно Север им всё – же по нраву,
Коль Архангельский край, им как дом,
А быть может земля здесь по праву,
Стала родиной и торжеством?


 Цена победы!

Характер в школе был не жёсткий,
Хоть гордых не терпел детей,
Но Александр Македонский
Примером в жизни стал моей.
Хотел я быть таким же смелым,
И страх, коль надо побеждать.
Не называть цвет чёрный белым,
Друзьям, коль лгут не угождать.
Вот Аристотель в детстве Сашу,
Учил примерно, как Сократ.
О дружбе говорил – нет краше,
Но истина главней  стократ.
Года бегут, не остановишь.
Мудрей бы стать и промолчать,
Других вот судишь, сам злословишь,
Но как же зло мне побеждать?
В себе воспитывал я хватку: -
Будь сам правдив – лжецов исправь.
В глаза я резал правду – матку,
А может в чём – то был неправ?
Борюсь за справедливость жизни,
А что в итоге?
                Только беды!
Коль хочешь правды, зубы стисни,
Ненужным быть – цена победы!

Судьба

Жизнью данную чашу, мы  пьём по делам,
Никому не дано, чужих судеб  испить.
Точно, так как не жить на морозе цветам
Никогда не смогу, я врага полюбить.

В окружающем мире бывает так трудно
Когда  кажется, жизнью не праведно бит
Властолюбец  порой обижает прилюдно,
В мою сторону ложь, словно правда летит.

Может быть,  мной судьба, свысока управляет,
А быть может судьбу, сам бездумно творю.
Только, как же мне жить, если ум мой не знает,
Через миг упаду или вдруг воспарю.

Возвратить, что прошло, никогда не сумею,
И печали судьбы не смогу изменить.
А  бывает и так, что я горько жалею,
О мечтах что сумел, в свою жизнь претворить.

На судьбу иногда как дитя обижаюсь,
Хоть ни кто, а  я сам, был во всём виноват.
Только есть ли в том толк, когда сердцем раскаюсь,
Всё равно свою жизнь не вернуть мне назад.

Вечер близок, закат после дня наступает.
А потом после ночи приходит рассвет.
Объясните же мне, кто сей мир понимает
Почему как хотел, я судьбой не согрет.
Пылинка макрокосмоса

Не зови пылинкой макрокосмоса,
Человеком, всё же я рождён.
Только вот не знаю, как без компаса
К Югу птичий путь определён?
Мы горды, что разум наш сильнее,
Всех созданий окруживших нас.
Почему – же муравьи  дружнее
Где наш ум постичь взаимосвязь?

Нам не жить как дубу жизнью долгою,
Не всегда нас ангел защитит.
За свободу платим мы свободою,
Будешь сатаной за мир ты бит.
Может, стоит всё же призадуматься,
Для чего мы были рождены: -
От мороза сильного помучиться,
Или ощутить тепло весны?

В нашей жизни всякого немало,
Жизнь прожить – не поле перейти.
Если семя просто так упало,
То, нам смысла  жизни не найти.
Если мы судьбою сами правим,
Я хочу, чтоб ум был мой не тлен,
Был всегда он молодым, и здравым,
В общем, был Творцом благословен.


Природа и человек

Одно целое вижу в природе с собой,
Даже цвет моих глаз, как небес голубой.
Быть красавцем хотелось, кого-то любить,
Хоть всегда говорят: - «С лица воду не пить».
Например,  «Мухомор», хоть красив – ядовит,
Красотой своей манит, как будто  магнит,
Только знание золото и приманить
Красотой он, не сможет меня, чтоб сгубить.

Человека с картошкою можно сравнить?
Я  сажаю её, чтобы дальше мог жить,
Так же вот правдолюбца посадят, съедят,
Даже пусть и во благо, как нам говорят.
Мне однажды комар на лицо сел наглец,
Я почувствовал боль, когда он сосал кровь,
Наступил его жизни при этом конец,
Его жадность  сгубила, а может любовь?

Вот Отелло, жену свою очень любил,
Но любовью безмерной её погубил.
Всё пройдёт, а любовь остаётся жива:
В назидание нам, живут эти слова.
Они в Библии писаны, Богом даны:
Если Бог есть любовь, ею мы спасены.
Только вот, к сожалению, я не готов,
Возлюбить безвозмездно, своих злых врагов.


Великая сила Слова

Воздух  чистый гор Балканских,
Грудь вдыхает и поёт.
Благодать душ  Христианских,
Дух славянский вознесёт.

Детский смех звучит не зря,
Сквозь Салоники летит:
Здесь болгарская семья,
Жизнью радостной звенит.

Нет различий в Христианстве,
Все мы с вами - Бога дети,
Отец любит без жеманства,
Мы пред ним за грех в ответе.

Число  семь, у нас  Священное,
И когда звучит – семь я.
С Богом будет полноценная
И счастливая семья.

Был Мефодий старшим братом,
Самым младшим рос Кирилл,
Азбуки язык богатый,
Сей дуэт нам подарил.

Они в Греции славянам,
Азбукой открыли свет,
И он вёл людей по храмам,
Дав им Господа  Завет.

Как для жизни важно знание,
В нём величия итог.
Иоанн в своём послании,
Пояснил, что Слово – Бог!

Да вначале было Слово,
Им, Он людям жизнь дарил,
С ним спасение Христово,
Нёс Мефодий и Кирилл.

Жертвой Бога очищаемся,
Его, Словом мы живём,
А когда за грех покаемся,
То Творца любовь найдём!

Владимиру Ноговицыну

Рад тебя я видеть Ноговицын!
И из книг твоих, стихи читать.
Видимо недаром на границе,
Ты народ был призван защищать!

Есть в тебе подобие горчицы,
Сладкий мёд, и горький шоколад.
Только всё же рад я Ноговицын
Это всё в стихах твоих читать!

В творчестве твоём души частица,
И она затронет дух людей,
Продолжай дарить нам Ноговицын,
Свой талант, и песнь своих идей!

Не беда, что жил ты не в столице,
И в Коряжме творчеству есть место.
Книги, где автограф - Ноговицын,
Многим за границею  известен.

Немало обществ есть в России

Немало обществ есть в России,
Где ложь, как правда несёт силы.
Где ты с деньгами будешь счастлив,
И сам поймёшь, как ты талантлив.
И всё – же скрыть талант нельзя
Рассудит жизни нас стезя.
Порой  красив цветок, неплох,
Одна беда - Чертополох!
Вокруг себя красу природы
Засушит он, не дав свободы.
Так человек порой с  чалмой,
Лицо прикрыв, приходит тьмой.

Пред теми, кто постом повыше,
Он как овца  и даже тише,
А кто зависимый, но умный
В нём дар погиб литературный.
А если хочешь умным быть,
Роптать не надо, а платить,
Огромных денег за свой труд,
Хоть с ним и съел ты, соли пуд.
Как житель я  Святой России,
Пусть даже с дальней периферии.
Скажу тебе, прости  читатель,
Я нищ, а значит не писатель!

Контраст

Белый снег и зелёные ели,
Посмотри, как контраст проник в жизнь.
Вот, к примеру, хористы запели,
Бас пел низ, а сопрано шло ввысь.
Так же видел идущих в дороге:
Бодрость юности, грация тел,
Рядом  старость, несут плохо ноги,
Видно юности дух пролетел

Многим годы меняют одежду,
Белый цвет сменит чёрный в конце.
Приходилось мне видеть невежду
С глупым взглядом, на умном лице.
В жизни встретить контраст можно разный:
То печалит, то радует плоть.
Кого злит день дождливый и грязный,
Ну а кто – то, как счастья ждёт дождь.

Научиться бы, видеть без глюков,
То, что жизнь приготовила мне.
Если  старость,  пусть будет для внуков,
Поучением жизни в цене.
Ну, а если ты стал сухой ветвью,
И к здоровью вновь путь не найти?
- Есть  контраст между жизнью и смертью,
Если цвёл, будешь снова  цвести!»


Независимости России

Святая Русь, тебя я поздравляю:
Пусть независимость твоя  живёт!
От всей души, тебе народ, желаю,
Пускай к свободе, счастье расцветет.

Единство – главный козырь для свободы,
Единства нет – орда уж тут  как тут,
Нужна нам дружба,  словно в поле всходы,
Семян посаженых, которых ждут.

Враги хотят Россию, рвутся к власти,
Её богатство им  волнует грудь.
Они готовы рвать её на части,
А ты, Россия, в независимости будь!

Цвети и радуйся, умножь заслуги:
В труде, защите от врагов страны,
Без гордости заботься друг о друге,
Пусть будут закрома твои полны!

О, Русь Святая! Этот чудный день,
Да будет нескончаем век от века,
Не заслонит от света даже тень,
Путь независимый, во имя человека!

Октябрь на Севере

Деревьев хвойных вид беспечен,
Им осень вовсе не предел,
А вот к берёзе словно вечер,
Она пришла, цвет потемнел.

Морозом дымным Север дышит,
Приходит солнца луч  всё реже.
Короны леса заколышет,
От глаз сокрытый,  ветер свежий.

Пусть Юг весной нам всем по нраву,
Да зной к красе не терпелив.
И Север осенью по праву
Прохладен, но собой красив.

Октябрь обрадует обличием,
Лаская взор со всех сторон,
Душа поёт его величию,
И сердца стук, как счастья звон.

По Северу шагаю смело,
Он к людям щедр и даровит:
Морозцем сохранит он тело,
К тому – же молодость продлит!

Толком жить

Рассвет!  И солнца луч коснулся
Прекрасной, снежной белизны.
И в ней алмазный лик проснулся,
Чудесной радуги огни.
Шагаю я, как часть насилия:
Топчу величие  огней.
Храни Господь их, дав мне крылья,
Природу красотой  облей.
В Твоей нуждаюсь благодати,
Я с ней смогу красу воспеть.
Над гордым нравом бледной рати,
Хочу, как птица я взлететь.
Просить в молитве стану Бога:
Людей  хороших  возвернуть.
Подарит счастье нам  дорога,
Когда не будешь лень брать в путь!
Коль крылья есть, не надо средства!
Чтоб транспортом летать в места,
Туда где проходило детство,
Писалось с чистого листа.
А может крыльев мне не надо,
Правдиво надо только жить?
Достоин разве я награды,
Если  умею лишь просить?
Всё ж дай Господь ума для жизни,
Чтоб мог летать, порхать, ходить,
Даже лечить врагов, как ближних,
Как говорится с толком жить!

В сравнении

В сравнении увидим многое,
И созидание, и прах.
Шагало  детство босоногое,
С богатой старостью в туфлях.
Познаю, что для жизни лучше,
С вершины взгляда своих лет.
Среди  истории созвучий,
Найду и ложь, и правды свет.

Вот Николай второй к примеру,
Последний царь, иль император.
С народом не был лицемером,
Был славный воин и оратор.
Его супруга и дочурки,
Хотя и царственной семьи.
Летали в госпитале юрко
Солдат вытаскивая с тьмы.

Вот я служил, дрожал от счастья,
Ведь мной командовал  народ!
Оратор, пеленая страстью,
Готовил,  словом нас в поход!
Да только жалко, что в походе
Детей их было не видать.
У них другой подход к свободе,
На нас им с высоты  плевать.

Они не царского посева,
За них не станут умирать,
За то родные  древо жизни,
Любовью станут поливать.
Вот так вот зло в любовь внедряли,
Им стала Родина не мать.
Для них роднее деньги стали,
За них готовы всех продать.

А  царь от власти отказался,
Отечеству,  желая счастья.
За это с жизнью распрощался,
Видать был ум Екклесиаста.
Друзья мои, не прячьте лица
У врат пристанища  чужих.
Иуд  у нас лишь единицы,
Не надо всех равнять на них.

Письмо дочери – маме

Здравствуй Мама!
           Слёз своих я не стыжусь,
Окропили они чувства, как росою,
Они ведают, как жду я, не дождусь:
Когда свидимся любимая с тобою.

По ночам я даже Господу молюсь,
И хотя стараюсь быть довольно кроткой,
Всё рано всегда вопросом задаюсь,
Почему имея маму, я – сиротка?

А как хочется прильнуть к твоей груди,
Рассказать, как бремя душу душит,
Мамочка  родная, прилети,
Видишь, как разлука семьи рушит?

Вот желания, чтоб лучше жить итог,
И когда семья лишь только формализм,
Счастье бедненькое корчиться у ног
Дьявола по прозвищу – вещизм.

Варфоломеевская ночь

Сент-Антуанские ворота,
Змеёй чрез вас вползла беда:
Католик резал гугенота,
И кровь лилась, словно вода.

Река краснела, как калина,
Не единила берегов.
Сам  Карл движением павлиньим
Рукой указывал врагов.

Рубили протестантов в клочья,
Всё дорогое отобрав.
И тёмной августовской ночью
Брат брата зверски убивал.

Бросался, словно тигр, священник,
Закон господний забывал,
И замаравши кровью крестик,
Народ к убийству призывал.

На шляпах белые кресты,
Чтоб ночью различить друг друга.
"- Будьте к еретикам черствы! " -
Кричали всюду божьи слуги.

Людей губили под предлогом,
Что изгоняют ересь прочь,
Но разделила их всех с Богом
Варфоломеевская ночь.

Отцы и дети

Когда-то много лет назад
Родился у царя Давида
Лицом, как будто майский сад,
Прекрасный, чудный мальчик с виду.

Своею царскою рукой
Давид заботился о нём,
Его любил он, всей душой
Малец тот был, Авессалом.

Летели дни, недели, годы,
Переросло в атлета тельце.
С лицом смиренным нёс он гордость.
В своём змеином, лживом сердце.

Отцу - царю твердил одно,
Народу говорил другое.
Престолом овладеть давно,
Хотел сынок дитя родное.


И вот несутся брани звуки
Авессалом готов, как рысь,
Свалить того, кто брал на руки,
Ласкал и дал когда-то жизнь

Покрылись завистью. Те струны,
Лилась, с которых  песнь любви,
Стремится к власти он безумно.
Ценой родительской крови.

Окончен бой, и царь Давид.
Узнав, что сын пронзён стрелой,
Всем существом своим скорбит,
О том, что выиграл он бой.

На шее с горя вздулись вены,
Он слёз не прячет  пред людьми.
Ах, эти вечные проблемы,
Между отцами и детьми.

Осень сердца

Снова осень листьями шуршит,
Мрачен день, и ветер волком воет,
Память в тайниках моей души
Совесть теребит и беспокоит.

Дух перехватило, чуть дыша,
Слышу, как тревожно сердце бьётся.
И скорбит пропавшая душа,
От того, что юность не вернётся.

От того, что молодость прошла
И не изменить того, что было:
Снова осень в жизнь мою пришла,
Сердце мраком прошлого покрыла.

Одиночество

Вы смотрели в лицо, как пророчица,
Мне, желая судьбу предсказать.
Нагадали, как я в одиночестве
Буду горькую старость встречать.

Что сказать,: признаваться, не хочется,
Я от веры в прогноз был далёк,
Но исполнилось Ваше пророчество:
Хоть не стар, но уже одинок.

Как избавиться  этого рока?
Он в душе, не под властью моей.
Почему - же мне так одиноко,
 В тот момент, когда я средь друзей?

С каждым годом по имени-отчеству
 Называют всё чаще меня,
А в душе всё растёт одиночество,
 Тишиною тоскливой звеня.

Даже будь я хоть "Ваше Высочество",
 Кто излечит, чем так занемог,
 Но зачем я послушал пророчество?
Может, был бы не так одинок.
 
Поддержи меня, брат

Поддержи меня, брат, поддержи,
Я устал от греха укусов.
Осуждать меж  людьми  подожди,
Помолись за меня Иисусу.

Если в сердце злорадства  нет,
 Чиста совесть, как снега комья,
От молитвы твоей вспыхнет свет,
 Устремлюсь к нему мотыльком я.

А увидев, что ты был прав,
Прочь уйдут из души сомнения.
Ты, меня от греха удержав,
Обретешь для себя спасение.

Может быть

Как усмирить биение в груди,
Кому мне душу бедную доверить?
Иисус Христос! Прошу тебя, войди.
И что послал, тем будем и вечерять.

Я одному Тебе могу сказать
О том, что на душе так наболело.
Смеясь, не станешь с кем-то обсуждать
Моих признаний, что доверил смело.

В печальном стуке сердца моего,
Вдруг слышу голос: "Отвори же двери".
В молитве я взираю на Него,
Все тайны чувств,  своих, Ему доверив.

И все же разговор мне не помог,
Страдаю словно Пётр, после вечери.
 Быть может, не услышал меня Бог?
 А может быть, не те открыл я двери?

Скрипачка

Хоть  прелестна хозяйки улыбка,
Но в ней боль безответной любви.
Потому – то и плачет скрипка,
Для притворства в ней струны мертвы.

Слышно в звуках её - сожаление:
Но скрипачку ласкает мечта,
К любви всё же придёт продолжение,
И сомкнутся любовью уста.
.
И когда струн коснутся пальцы,
То затронут величием слух.
И глаза засияют страдалицы
В них любви вечной вспыхнет дух.

РОЖДЕНИЕ КОМРАТА

Им словно места мало на земле:
Вздымаясь, кони, словно в небо рвутся.
Стараясь, тело удержать в седле
Наездники лицом о гриву трутся.
Один наездник видимо богат,
Но уважение к нему не из-за денег,
Коль дружен с кем-то - дружбе он гарант,
Как лодке перед бурей родной берег.
Вот тают, словно воск сердца девиц,
Когда встречают его жаркий взгляд;
Готов взлететь, не ведая границ,
Его рысак - арабский Комур - ат.
Удар, ещё удар по меди,
Отпущены поводья, кони вскачь,
Как будто не бегут, летят к победе,
К решенью седоками их задач.
Да Комур - ат сегодня всех быстрее,
Хозяину его сам чёрт, как брат.
Вот лента финиша коснулась его шеи.
Так пусть же будет город здесь Комрат
Построим храм, чтоб город жил здесь вечно,
Чтоб прихожанин мир мог обрести,
А что над входом голова Предтечи,
Так Иоанн у Бога был в чести.
А  голова отделена от тела,
То символ гагаузов носит храм:
Ведь гагаузов отделила вера
От мира тюркского, несущего Ислам.

Мой Комрат

Я люблю этот город и как не любить,
Когда он погружается в радугу весь,
Когда душу мою красотой веселит
Храм Иона предтечи, под синью небес.

Мой Комрат, Мой Комрат.
Пусть струится твой солнечный свет.
Чтоб всегда провожая закат,
 Мы встречали румяный рассвет.

Я люблю этот город и в свете луны,
Когда дышит в лицо прелесть юной весны,
Всей душою и телом к нему я прильну,
Средь его красоты быть согласен в плену.

Мой Комрат. Мой Комрат,
Я прохожим улыбки дарю,
Гагаузии солнечный сад,
Мне напомнит о жизни в раю.

Я люблю этот город, в одежде из роз,
Хоть порой и уехать подальше хочу,
Только там мне становится грустно до слёз,
И я, в город родной, как на крыльях лечу.

Мой Комрат, мой Комрат,
Ветерок носит пух тополей,
Пусть Париж, красивее стократ,
Мой Комрат во сто крат мне милей.

Славься Гагаузия

Пусть в мирное небо, как птица всё выше,
Взметнётся родной Гагаузии флаг:
Он соткан из воли, труда и в нём дышит
Свобода, как ветер в Буджакских степях

Свободнее стал ты, народ гагаузский
Оденься  во славу, как утро в зарю
И коль ты живёшь здесь , трудом и искусством,
Двигай к прогрессу Отчизну свою.

Да будет священна земля наших предков,
Когда-то  свободу нашедших на ней,
Семьёй мы единой, надёжной и крепкой,
Поможем ей стать, и добрей и сильней.

Пусть нивы зерном наливным колосятся,
Сквозь трудности флаг свой народ  пронесёт,
Глаза его пусть, только счастьем искрятся,
И край гагаузский, как сад расцветёт.

Ивану Бургуджи

День не угас, лишь вуалью прикрылся,
Он для истории снова родился.
В нём была радость, тоска и печаль,
Новое время несёт его вдаль.
Вы посмотрите любую историю,
Если своя, то живёт в ней «Виктория».
Если чужая не будем о ней,
О Гагаузии скажем своей.
Плохо сказать о ней может лишь враг,
В ней же есть гимн, территория, флаг!
Вот потому и живёт АТО,
Семя свободы на нём взращено!
Есть в том конечно и участь моя,
Только скажу, ничего не тая –
Главную роль отвожу Бургуджи,
Он этой чести вполне заслужил.
Был не в истории, а создавал,
За гагаузов болел и страдал.
Так – же юристом отличным был он,
С ним в Гагаузии писан закон.
О АТО ты живи, процветай,
И независимость ты не теряй.
Не умирай, обретая покой,
Слава и вечность пусть будут с тобой!

Да он же волк

Народа речь, как обвинение:
Да он же волк в овечьей шкуре!
Слова его звучат, как блеянье
А сам, как хищник по натуре!

Таким вот волком в шкуре овна,
Обманут в жизни был я тоже.
Себя он вёл довольно скромно,
В борьбе за власть кричать негоже.

Я главным был в его газете:
Окончил как ни как журфак!
Мной песнь о нём была воспета,
Молчавший в хоре был чужак!

Простая песнь, как гимн звучала,
В ней прославлялся Формузал,
Вот из-за этого сначала,
Не раз в судах я побывал.

В судах вдруг обо мне забыли,
Когда главой стал  Формузал,
Но гагаузы не любили,
Когда народу врать он стал.

Не стал и я его пиарить,
Когда вдруг понял, он не тот,
Кто нам кричал, что жизнь исправит,
И к благу приведёт народ.

Шагал без истины с друзьями,
У них и был лишь умный лик.
Вели народ они путями,
Конец, которым стал тупик.

Хедерлез

Споро движутся девичьи пальчики,
С песней звонкой вплетая в венок,
Словно звёзды в ночи одуванчики,
Как рассвет свежим утром вьюнок.

В нём ромашка, как солнышко ясное,
Василёк смотрит синью небес.
Нет цветочков вплетённых напрасно
В праздник жизненных сил «Хедерлез».

Этот праздник - надежда на лучшее.
Май ненастье теплом поразил,
Как Георгий Святой или мученик
Копьём знаний дракона сразил.

А дракон тот был символ язычества.
Поражающий страхом народ.
Гений тьмы сражён светом Величества,
И покрылся зарёй небосвод.

Утром ясным в росе отражается
Мир, который дал людям Творец,
Плодородная степь наполняется
Оглушительным криком овец.

Песнь любви, соловьиную слушая,
Вдруг увидел сквозь ночи капрон,
Что от нашего с вами бездушия
Разрывает вновь землю дракон.

Так пускай средь скорбящего стона
В этот праздничный день «Хедерлез»
Истребит в себе каждый дракона,
Что невидимо в душу залез.

Вот из истории крупицы

Шестого мая, каждый год
Спешит к горе Кыпчак народ.
Там травы под ногой шуршат,
О чём-то с ветром спорит лес,
А может рассказать хотят,
Каким был раньше «Хедерлез»?

Вот из истории крупицы:
В ней незамужние девицы,
Своими нежными руками,
Полынь вплетали меж цветами,
Готовя поясок на платье,
Чтобы познать всесильность счастья.

Полынь полезна да вот трудно,
Вдыхать её ежесекундно,
Но как без горечи познать,
Величия над нами власть?
Опоясавшись, как царицы,
Они с парнями шли к водице.

Как будто дети меж собой
Окатывались все водой.
Летели капли, как хрусталь,
Под тёплым солнышком искрились
Кто был в обиде, тот прощал,
Зла не держал, как говорилось.

Потом  костёр был, чтоб сушиться.
Словно заря пылали лица,
И взгляд прикован к старожилам,
Те им в истории страницы
Вплетают страстно небылицы
Да так, что стынет кровь по жилам.

Всему под небом есть конец,
Окончен праздник, время делу
И юга степь волнует тело,
Смиренным блеяньем овец.
Напомнил праздник «Хедерлез»,
Как с ним природы лик воскрес!

Спасение приносит доброта

Художник не всегда понятен встречным:
Когда в покос мольберт, а не коса.
Всё временное, он оставит вечным,
Наш мир души спасает красота.
Сквозь ночь проглядывали звёзды,
Днём неба синь хранит секрет озёр.
И солнцем дышат винограда грозди,
И снова красота пленяет взор.

И вдруг вопрос, явился неспроста,
Моя душа ответа ожидает.
Спасает, ли пленив нас красота,
Как плен её, на счастье обрекает?
Я впрочем, в жизни видел и не раз,
Как красота, взяв плен людей губила.
Не мог от Дездемоны отвесь глаз,
Отелло, но краса не сохранила.

Пример один, да только есть немало,
Противоречий, что спасёт мир красота.
Желание ответ найти пропало,
Спасение приносит доброта!

Не буди

Не кричи петушок, не буди
И лиловый рассвет не зови.
Умоляю тебя, не кради
Возвращение первой любви.

Оставь сон любви первой мне в целом,
Арифметики знаки меж слов:
На доске где по чёрному, белым
Кириогло + Оля любовь.

Не кради тёмных длинных ресниц,
Блеск очей и застенчивый взгляд
Златокудрых весёлых зарниц,
Не кради, возврати всё назад.

Я на губы, созревшей калины
Возвращусь, как пчела на цветок,
Но ушло всё, что было доныне
Не услышал меня петушок.

Исполняя свой долг

Словно снег на земле белый пух,
И померкла краса алой розы.
Причитанием полнился слух,
Застилали глаза многим слёзы.

Парень рядом, а жизни в нём нет,
Смерть его молодым отобрала.
Сохранил жизни радость портрет,
А вот в сердце она не стучала.

Он погиб, исполняя свой долг,
Победив навсегда в себе страх.
Жизнь другим он продолжить помог,
А своя вот погасла  в очах.

Сколько сгинуло юных, здоровых,
Не вернувшихся, в край свой родной,
Берегов не познавши медовых,
Рек молочных, разбитых войной.

Ещё раз о войне

Словно ад, горит всё и клокочет,
Снег от крови тает на глазах.
С гневом, разрывая землю в клочья,
Кто-то ищет счастье на слезах.
С криками: «Мой фюрер!», с верой в Бога
Смерть несут, порой глаза закрыв.
Маленьких детей довольно строго
Судят, жгут, о Господе забыв.
Страх и горе на лице малышки,
Ручки тянет, мамочку зовёт,
Словно загнанная в угол мышка.
Как ей быть, бедняжка не поймёт.
Только мамочка её уже не дышит,
Град свинцовый сердце раздробил.
И фашист девчушку не услышит:
Это нужно Богу, он решил.
Кто-то, словно дьявол, рвётся к власти,
Кто-то ищет счастье, сея страх.
Но нельзя на горе строить счастье,
Да ещё с оружием в руках.

Из истории единого народа

Был слышен всюду детский смех,
Для них весной цвели сады,
В стране Советов жил успех,
Жизнь не пророчила беды.
Советский строй ещё был млад,
Но нации в себе сплотил:
Казах порой был русским сват,
В Москве с узбечкой чукча жил…

Таких примеров было много,
Народ был дружен, сердцем чист.
Да вот пришёл к его порогу,
Принёс печаль войны фашист.
Дед Манжула был с Украины,
А предок деда с Волги ; русский.
Дед Кириогло жил в долине,
Молдавии ; сын гагаузский.

Таким вот был Союз Советский,
В нём наций много и не счесть.
Зачем же лез фашист немецкий,
За что хотел народ известь?
Не нравился народ Советов:
За то, что думал, жил не так,
Или за землю на планете?
Всё ж в ней богатство, а не прах.

Нацист, как видно, просчитался:
Народ Советов дал отпор,
Пусть многих он недосчитался, —
Победа всё же, не позор!
В России Манжула сражался,
Погиб, но землю не отдал.
С румыном гагауз подрался,
И тот его взял, ; расстрелял.

Кричит пусть кто-то: «Гибли глупо»,
Но для меня их смерть ; скала.
Всему бы миру крикнул в рупор:
; За их Победу им хвала!!!

Степану Курудимову

Курудимов – гагаузский соловей!
Он не прячет радости творения:
Песни чудные поёт он для людей.
Продлевая жизнь им без сомнения.

Жаль, что проживаешь этот день,
Ты далече, от своих пенатов.
В Гагаузии не видно перемен,
Творчество в воде здесь мутноватой.

А ведь мы, её, творили для культуры,
Всё – же жить с ней всюду хорошо,
Но приходят к власти, те структуры,
Кто таланта не познал душой.

Потому, мы и живём в России,
Отогрев  наш пыл  в холодный час.
И избавив дух от истерии,
Сохранили нас, словно алмаз.

Спой мне так, чтоб в сердце всё продрогло
Затронь душу песнею своей,
Чтоб поэт Валерий Кириогло,
Превратил слова в лихих коней.

Великий Устюг

Великий Устюг, кто -то, как и я,
Его красу, увидев громко ахнет!
История затронула меня –
В ней русский дух, великой  Русью пахнет.
Молчит ещё пока  Христа ученье,
На  Устюг не одето  ожерелье,
Под синим небом,  не стоит  музей,
И солнце не ласкает лик церквей.
Вот три реки, как троица слились:
Двина  и  Сухона, да устье Юга,
И люди по-хорошему гордились,
 Великий Устюг это их заслуга:
Народа Севера - познавшего мороз,
Таёжный запах  ягод,  радость лета,
Охоту, ловлю рыбы, и всерьёз,
Хранил в душе Московии заветы.
Был  верен  ей, внедрён в её княжение,
И потому  сплотил  он северян.
Форпост – границей  стал для басурман.
 Шёл воевать, и мог без сожаления.
За Русь, и  люд её, живот отдать,
Лишь только бы врагов всех покарать?
Крестившись, Русь, повсюду развивалась,
Святая троица была, как поводырь,
И как бы в Гледене, враги не бесновались,
Был   Троице – Гледенский монастырь,
Таких чудес  в России, больше нет,
Фрагменты Библии  из  древа  несут свет.
В них полнота раскрыта вверх, и вширь,
Красив внутри и внешне монастырь.
Великий Устюг сказка, да и только
В душе возникнет сладость если горько,
И взгляд возрадуется, глядя на шедевры,
Церквей, монастырей и Храмов.
Вот уж действительно для нас примеры,
Как гений украшает грех Адамов.
Недаром эту красоту зовут музеем,
И счастлив тот, кому сей дар стал ведом.
Увидев творчество такое, мы радеем,
Блаженны те, кто жив не только хлебом!

Со школой пришли испытания

Пора позабыть час потехи,
Нам время учиться пришло.
В труде только ждут нас успехи,
А с ними в дороге светло.

Со школой пришли испытания
Смогу ли учёбу воспеть?
Вгрызаться зубами в познания,
Себя побеждать и терпеть?

Учиться я буду отлично,
Не станут друзья уважать?
Тогда  им скажу эстетично
Старайтесь учиться на пять!

Своим поведением лично,
Смогу я пример показать.
Вести  себя буду прилично,
Быть добрым ко всем и не врать.

Сентябрь – снова в школу пора,
В историю лето ушло.
И в школу бежит детвора,
Чтоб солнышко знаний взошло!

А сила без дела слабеет

Коль труд  нелюбим, тогда будешь
Обязанность рабства терпеть.
Счастливее жизнь, если любишь
Работать, и делом гореть.

Трудись и покажется раем,
Страна, та в которой живёшь,
А если привык быть  лентяем,
То трудности ада пожнёшь.

Живут так противно, как слизни,
И лень, прославляя, поют.
Не ведая с ней радость жизни,
Хоть, в общем, плюют на уют.

Трудись и тоску не познаешь,
И лень ты изгонишь, круша.
В работе высот достигаешь,
И святостью дышит душа.

К работе пусть дух не немеет
В ней люди добились ума
Когда лень в трудах  ослабеет,
Исчезнет тюрьма и сума.


Как важно, что праведен Бог

Земля умножается злом,
И страх поражает всю плоть.
На злость отвечайте добром,
Взывает к любви нас Господь.

Пусть  мало людей попытается
Слова эти в жизнь претворить.
Величие  в муках рождается,
За что же плохое любить?

Порой оправдать мы желаем
Любимых своих, что есть сил,
Колени пред злом преклоняем
Считая их дело благим.

Примером служил Гиппократ.
Лечил и друзей и врагов.
От смерти труднее стократ,
Спасать, кто убить был готов.

Цыплятам по осени счёт,
А людям со смертью итог.
Прославит нас тот, кто поймёт,
Как  важно что, праведен  Бог!

Молчание золото

За правду немало заколото,
Застрелено, в общем убито.
Их честность не  стала им золотом,
Была алой  кровью  залита.

Нас учат: « молчание – золото»,
Да только не всем оно к счастью.
Немало людей перемолото,
За наше молчание властью.

Когда  власть  нам врёт,  не стесняясь,
А мы, лишь молчим виновато.
Она станет лгать вдохновляясь,
Им  в нашем  молчании  злато.

За правду везде ты гонимый,
Молчи и в себе только злись!
Ведь с золотом будешь бодримый,
Хотя с ним опаснее жизнь.

Нас власть за правдивость насилует,
Смолчишь, она вновь, как удав.
Задавит, ломая нас силою,
И прав, у кого больше прав.

Ещё раз о любви

Любовь, любовь, ты велика,
И объяснений нет до срока.
Порой, как бурная река
Несёшь навстречу злому року.

И тот, кто клялся верным быть,
Кто жизнь свою за нас не ценит,
Готов в час ревности убить
И разум ревность не умерит.

Любовь, любовь, ты велика.
Загадка жизни без ответа.
Порой несёшь за облака,
Лаская нас лучами света.

Да только снова разум спит,
Мы любим, хоть нельзя любить,
А вот когда закон забыт,
Начнём мы ложь, как правду чтить.

Не дав руки

Глядит луна сквозь черноту
Ночной тиши.
Упало сердце в пустоту
 Моей души.
Его поймали, как в тиски,
Тоска и зло.
Сжимают воздух кулаки:
Не повезло.
Опять не то и вновь не так
Моя судьба.
И душит душу, словно рак,
 Всегда беда.
Я на чужбине так раскис,
 Как в дождь земля.
Ответ мой в воздухе повис:
Зачем здесь я?
Уходят лучшие года
В плену тоски.
А счастье мимо, как всегда,
Не дав руки.

Дружок

Что уткнул мордашку мне в колени,
Почему скулишь, мой верный пёс?
Вот тебе, Дружок, кусок печенья,
На гостинец, я его привёз.
Постарел, но вижу, не забыл ты,
И мне лапку с радостью подал,
И, дочурку встретив возле хаты,
Словно вы знакомые, признал.
А её не видел ты ни разу,
А вот любишь так же, как меня,
Бант на шею дал вязать ей сразу,
Дал, как лошадь, обкатать себя.
Было; сладкий чай казался горьким,
Когда приходила в дом беда.
Со слезой следил ты взглядом зорким,
Оставался преданным всегда.
Слышу я о смерти не иначе,
Если человек был нехорош;
Мол, собаке смерть всегда собачья
Правды в словах этих не на грош. 
Преданность собачья всем известна,
Пусть таким же будет человек.
Эх, Дружок, скажу тебе я честно,
Жаль, что у тебя короткий век.

Дочери

Доченька моя – свет очей
Ты надежды луч средь скорбей,
Солнышка тепло средь зимы
С мамою тебя любим мы.

Серебро росы с лебеды,
В тишине ночной блеск звёзды,
Солнца небосвод и земля
Создано Творцом для тебя.

Речь твоя подобна ручью,
Ты пока в духовном раю,
Маленькие ножки твои,
Пусть хранит Спаситель в пути.

Пусть тебя хранит Бог от бед,
Доченька моя – ясный свет,
Дорогое наше дитя
С мамою мы любим тебя.

Денисенко Юрию

Не ради красного словца,
Решали спор два мудреца.
Один степенно, не спеша
Твердил, соседу про ежа:
Ёж выставит иголки грозно,
О чём-то заурчит невнятно
Погладить просто не возможно,
Кота же гладишь и приятно:
Рукой коснёшься мягкой шерсти-
Уйдёт обида, чувство мести,
С души больной излечит стресс,
И ко всему мурлычет песнь».
Второй ответил: «Так и нет,
Есть в жизни и другой момент:
Вот волка, хоть корми печеньем,
Всё ж хищнику дороже лес,
Из правил кот не исключенье,
Всё норовит сметану съесть.
Да ёж, конечно же, не кот,
Укол иголок руку жжёт.
Однако вот,  что я скажу,
Предвзятость мнения – итог,
Тому, что Вы не друг ежу.
И Вам не испытать восторг,
Когда раскроется он вдруг.
И в Ваши руки жизнь вверяя,
Он, жемчугами глаз сияя,
Вам даст погладить шеи пух.

Николая Радова, встретил я в дороге

Николая Радова, встретил я в дороге,
Когда озирался, как голодный тать.
Он был проповедником, посланный мне Богом,
И желал дать силы, истину познать.

Объяснял мне много и довольно долго,
Только я услышав, сразу забывал.
Он же говорил мне: - «Брат, мой Кириогло,
Давай завтра встретимся – вижу, ты устал».

Наступало завтра, приходил я снова,
А он ждал с терпением – зрелости во мне.
И не кнут, не пряник, а от Бога слово,
Было тем светилом истины во мгле!

Стал я журналистом, и мне важно слово,
В душе церковь Бога, сердцем чту закон.
Николай Иванович учишь ты толково,
И тебе за это низкий мой поклон!!!

Квартет

Не пойму, что машут мне в ответ,
Розы на вопрос мой отвечая.
Совесть, сердце, дух, душа – квартет:
Невпопад гимн жизни воспевает.

Смотришь, совесть взмыла высоко,
И лишь дух ей потихоньку вторит.
А душе и сердцу нелегко,
Не поёт квартет, а только спорит.

И в душе опять покоя нет,
И напрасно дух с ней ищет мира,
Видимо и создан был квартет,
Чтобы ля – минор воспеть в сатире.

Если миру в поиске не жить,
Творчеству, в покое не рождаться,
И квартету фальшь не полюбить,
Если в компромиссе растворяться.

Изменяюсь  - это значит жив,
И не стоит на судьбу мне злиться,
Радуюсь, что мой квартет правдив,
Знать он в вечности сыграть стремиться.

Учителям

Работать без денег совсем не любитель,
Как скажем доярка и педагог.
Супруга моя трудоголик учитель,
А вид награждения просто убог.

Четыре сезона в году пролетает,
Как осенью клин журавлиный на Юг.
Детишек учить с сентября начинает,
Мамаша – учитель, забыв свой досуг.

Детишек своих видеть времени нет,
Беседовать с ними для них, как награда.
И чтобы  чужим дать учения свет,
Программы готовить для этого надо.

Начальные классы, и в школе нервозны,
И дома проверка тетрадок не шутки.
Вот так пролетают зима, осень, вёсны
Приходиться спать где – то пять часов в сутки.

Отгулов казалось бы, летом хватает,
Да только июнь, на работе пройдёт.
Обычно июль педагог отдыхает,
А август его снова в школу зовёт.

На севере отпуск обычно два месяца,
А вот педагогам всего полтора.
Порою послушаешь, даже не вериться,
Как зависть людей к ним бывает  щедра!