Я был предельно чужд бесчувственной эпохе...

Я был предельно чужд бесчувственной эпохе,
Глотающей людей, их мысли и плоды.
Я подбирал с земли отвергнутые крохи.
Перевирал слова. Перебирал лады.

Мне было что сказать всем этим камарильям
Бесчинствующих крыс, шустрящих у руля.
В припадочной тоске по усечённым крыльям –
Я молча обживал тебя, моя Земля.

Мне было с чем придти к Всевышнему на встречу.
Пусть это даже был не самый яркий свет.
Я видел впереди моих идей предтечу.
Я чуял, как за мной торопится послед.

В не лучший из миров подался я в изгнанье,
В превратностях любви прозрев добро и зло.
Открывшееся мне с изнанки Мирозданье
К последним временам в себе меня несло.

Я брезговал всем тем, что провоняло властью,
Беспутною деньгой, насильем и враньём.
Я не искал успех любой ценой. И, к счастью,
Взыскующей души не перемазал в нём.

И что теперь сказать, когда все карты биты? –
Какой бы ад себе не строил человек, –
Земля переживёт. И со своей орбиты,
Стряхнув людей, как блох, – не сверзится вовек...