падение общества

[ падение общества ]

< non-fiction poetry >

К началу ХХ века грех любострастия в высшем обществе
достиг такого размаха, что Петербургу впору было
именоваться не Новой Венецией, а Новым Содомом,
пишет в своих мемуарах пережившая три революции
укротительница львов, сибирячка Матрена Григорьевна.
Раденья поморских хлыстов покажутся детской шалостью
в сравнении с тем, чем тешили свой досуг столичные гедонисты.
Нарядные толпы путан днем и ночью дефилировали по Невскому.
Полиция падала с ног, следя за порядком в борделях.
Девок для оных вывозили из Сингапура и Парагвая,
Туниса и Южной Африки, словно скот.
Особенным спросом пользовались десятилетние дети.
Посетители римских лупанаров пришли бы в ужас, покажи им зрелища, которыми наслаждались члены закрытых аристократических клубов. Пределом могли служить лишь границы воображения.
В большой популярности были сценки, представлявшие совращения: от маленьких арапчат до различных животных. Интересно заметить, вспоминает Матрёна Григорьевна,  что ни власти, ни общество, ни даже церковь не обличали развратников, не видя в происходящем ничего страшного.
Так омертвели во всех чувства нравственности и совести.
Высший свет петербуржсеого общества, в том числе благородные дамы,
еще вчера метавшие громы и молнии в Мопассана, Мюссе и Занда,
с патологической жадностью набрасывались на порнуху, стыдно сказать -- бульварного, примитивного толка!
Грязь и безвкусица стали модными в высшем свете, в них находили шик, полагая полезным и правильным
обнажать сокровенные стороны человеческой жизни
самым циничным, грубым и безыскусным образом.
Никогда еще раньше пороком так не гордились, не восхищались,
не возводили на степень культа, украшая нравственное уродство
флером респектабельности, эстетики и духовности, заключает Матрёна Григорьевна.

12.02.22.