Посмотри на мир нашими глазами

Яркое противостояние православия и трансгуманизма (по созданию так называемого: сверхчеловека) можно проиллюстрировать романом русского советского писателя-фантаста Александра Беляева «Голова профессора Доуэля».

Вначале давайте вспомним, что Александр Романович — сын священника. При этом не станем забывать главный посыл сословной России, в которой родился Беляев-младший. Где как раз довольно жестко работал принцип: яблочко от яблоньки. Слабая возможность для взаимопроникновения сословий с целью кровосмешения в прямом значении этого слова. Особо это касается касты священнослужителей. Причем во всех религиозных системах, от языческих до авраамических.

Именно в среде, где знания за Дух Святой воспринимались с молоком матери, и родился будущий выдающийся писатель России и мира. Это для меня безусловно.

Мистике были подвержены писатели всех времен и народов. Потому что Дух Божий где хочет — там и дышит. И только особо одухотворённые дышат с ним в унисон.

Однако иногда это превращается в прекрасные произведения Беляева, а иногда в жуть Достоевского. Причем первого в советской школе мы не изучали, в отличие от бесконечных сочинений  по героям Фёдора Михалыча. Ничуть не стремлюсь задеть гения русской словесности. Достоевского следует знать, хотя бы только за то, что он приписал Раскольникову фамилию не с потолка. Очень неоднозначно Достоевский, что я узнала на собственном опыте, относился к людям неофициальной на  момент его жизни церкви, старовеческо-старообрядной, то есть именно Раскольничьей (почти — разбойничьей), так и не поверившей новоиспеченным священникам: где — Бог, а где — порог.

Объяснение почему мы учили бесов Достоевского, и не изучали пророчеств Беляева, у меня лично одно!

Они Беляева боялись! Матерые прожжённые атеисты, закрывшие храмы, как конкурирующую организацию — не понимали Беляева, потому как у них мистический опыт если и присутствовал, то явно на иной волне, чем у русского Беляева.

А все, что простым товарищам не понятно, народу давать в учение вредно! Это азы управления, то есть, сохранения существующего положения дел. Удержание власти! Бесов детям можно! А "Голову профессора" — тем же детям  нельзя.

Впечатления маленькой девочки на фильм по одноименному роману Александра Беляева не развеялись до сих пор. И витают они где-то на уровне гроба с панночкой Гоголя. Сделано было качественно и ошеломляюще. В одном сосуде.

Все эти трюки с подсветкой, расставление теней, акцентов, голоса...

Сатана, собственной персоной. Ну, это если бы тогда детишками мы так были погружены в религиозный культ, как сегодняшние дети.

А что же такое на самом деле "Голова Доуэля"?

Я вам замечу — это интернет на несколько иных носителях, чем это известно человечеству сегодня. Скажем так - это голографический интернет. Пока он находится в тени "простого" интернета, но время работает на него, и техника вот-вот прорвется в наш мир.

И никаких ужастиков там нет, ну, разумеется, если вы насильно их туда не внесете, своими мозгами и руками. Никакая голова там не зловещает, точнее, вещает не более демонически, чем какой малыш, общаясь с бабушкой по скайпу.

Почему же тогда (век назад) Александр Беляев не стал вровень с Достоевским, точнее на другую чашу весов - вечный спор между физиками и лириками в СССР?

А потому (и только потому, на мой взгляд), что он разгласил не разглашаемое! Он рассказал о технических возможностях человечества, доступных только сословию священников Российской Греко-Кафолической церкви.

Казалось бы Власть трудящихся должна была обрадоваться, что этим самым трудящимся доступно столько закрытое знание. А не тут-то было!

Достоевского - можно! Толстого в четырех томах - обязательно! А прогресс - дело темное! Только для избранных. Ибо неподготовленная масса воспользуется техническими возможностями как дикарь, пресловутая обезьяна с гранатой.

А они - не обезьяна?

Не та самая макака, которая решила, что теперь им можно то же, что Ротшильдам и Барухам.

До самой смерти мама Александра Беляева, Наталья Федоровна, убеждала сына: "не сдавайся!" ИМ...

Как и любой маме, ей было очевидно, почему таким жестким корсетом, опоясала её мальчика судьба. Единственного из троих выживших детей.