Челюсть

        Челюсть

        ***

        Пробудить дом в шесть утра будильнику не удалось. Снова Фёдор Маркович проснулся раньше да кнопку и пришлёпнул.
        – И какого хрена они ставят меня на шесть, когда ему на работу к восьми, а ходьбы 5 минут, – тукал-тикал будильник.
        А вставал Фёдор Маркович в шесть, потому как имел обыкновение поесть с утра не много, но сытно: супчику какого ни на есть, второе с гарнирчиком и, разумеется, рассудительно-помыслительная чашечка кофе под трубочку Captain Black c вишней.

        ***

        Фёдор Маркович сполз с кровати в тапочки не глядя – а они тю-тю.
– Хм, чудно. Куда ж убежали? – но в туалет надо было поспешать. Где беспокойный Фёдор Маркович и подзастрял.
        Катерина Ивановна слышала: муж открывал и закрывал дверки, выдвигал ящики; звенел стаканами да чашками и даже что-то передвигал, хотя ей было невдомёк, а чего он там мог двигать.
        Ну а вышел Фёдор Маркович, то встал посреди спальни, в недоумении почёсывая грудь. В полумраке внимательно всмотрелся в пол около кровати, потом взглядом же прошёлся по ночному столику, стульям и пошёл обшаривать мебель лично. По раздосадованному лицу Фёдора Марковича было ясно: человек не находит того, чего ищет.
        Фёдор Маркович собрал – кому-то было делать нечего – раскиданную по стулу и полу свою одежду. Порыскал в карманах и даже ощупал швы. Щёлкнул зажигалкой и астрономом пытливо заглянул вглубь ботинок.
        Бережно шмыгая носом (не разбудить) подкрался к кровати. Перевернул подушки и одеяло, обшарил постель до самой Катерины Ивановны. Отступил, поразмыслил, почесал нос и полез под кровать. Туда ему было не по комплекции, но переднюю часть тела запихал. Зажёг зажигалку и приступил к досмотру.
        Катерина Ивановна не выдержала. Перегнулась над краем постели к торчащему из-под кровати толстому заду и спросила, что он там потерял.
        – Губы, – донеслось нервно.
        – Как это губы?
        Фёдор Маркович выполз наружу с багровым лицом.
        – Зубы. Зубы! Уши мыть надо, – со злобой выправил он жену. – Челюсть, сказал я.
        – Челюсть… Под кроватью?
– А где мне ещё искать? Пойду в куртке посмотрю.
        В прихожей, она слышала, Фёдор Маркович обыскал не только свою, вдобавок и на случай одежду и обувь всей семьи.
        – Позвони на работу, – прошамкал он вернувшись и стал одеваться.
        – Чтобы они в цехе горячего проката поискали лишнюю челюсть?
        – "Поискали, лишнюю челюсть", – передразнил Фёдор Маркович жену. – Всё бы тебе зубы скалить.
        – Так, а как же их мне скалить, Феденька, когда они в туалете в стакане?
        – Ну скажи, заболел, мол. Не идти же мне на работу при таком непорядке.
        Фёдор Маркович закончил одеваться и на всякий там ещё раз обыскал карманы.
        – Слушай, Катерина, а мог Серёжа взять?
        – Конечно, вот она мысль детектива, Шерлок Ватсон! Ребёнок взял деда челюсть поносить. Твоя голова хоть проверяет, чего ты с языка роняешь?
        – Ну, мало ли…

        ***

        Из детской на шум размолвки вышел шестилетний внук Серёжа, красивый и сметливый мальчик, ненасытная любовь бабушки и дедушки.
        – Бабушка Катя, а что дедушка Федя ищет?
        – Прошлогодний снег. Чего ты встал так рано, мой хороший, иди спи ещё.
        – Серёженька, ты моей челюсти не видел где случайно?
        – Челюсти? Ой, дедушка Федя, подожди, – сказал счастливо малыш и убежал.
        – Вот видишь! А ты "поносить, поносить", – поучительно выговорил Фёдор Маркович жене.
        Прибежал Серёжа:
        – Дедушка Федя, вот тебе челюсть, – и протянул её деду.
        – Серёженька, мальчик мой, где ж ты её нашёл?
        – Там, в бабушкином стакане. Зачем ей две? Ей одну, и тебе одну.
        – Спасибо, мой заботливый. Только она мне не подходит, заботливая душа моя. Спасибо, иди, иди к себе в комнату.
        Фёдор Маркович упал в мягкое кресло.
        – О, а на кухне то я же ещё не искал.
        – Какое кухне? Ты вчера на бровях приполз и сразу в спальню. Разделся еле. На кухне он ищет… Ты лучше ищи, где надрался вусмерть.
        – Не надрался. Мы у Никиты посидели. Обмыли его новую машину. Постой, постой… Во беда, я, получается, её выплюнул. Кажется, так и выходит.
        – Ну так подбери, где выплюнул.
        – Ты понимаешь, меня домой Павел вёз. Мне заплохело, забежал я во двор и вытошнил в бак мусорный.
        – Так поезжай, авось отыщешь. Мусор-то ещё не вывозили – рано.
        – Да где там. Дворов вон сколько, а баков… В темноте что я помню?
        – Павла спроси.
        – Ага. Он был ещё чище меня. Сколько раз не туда сворачивал. Я вот что. Ты на работу звони – приболел малость. А я…
        Фёдор Маркович резво встал и пошёл в переднюю одеваться.
        – Так это куда ты, Федя? – вышла за ним жена. – Куртку застегни. А шарф где? Не молодой, продует. Смотри холодина какая.
        – Я к Смидовичу. Он мне делал, – показывает на щёку. – Они клинику открывают в семь. Может, у него копия какая есть. Ну ладно, иди в комнаты. Я пошёл. Дай бог удачи.

        ***