Серебряная карета. гл. 13

13

С нижайшим поклоном князья и бояре
Подарок ей царский просили принять,
Об этом подарке, от Дмитрия даре
Истории даже положено знать.

Один из них – главный он царский посланник,
Карету, стоящую ей показал,
И, как верноподданный, ей уже данник,
Царицу в неё пересесть приглашал.

Двенадцать лошадок – мотор у кареты,
В камнях драгоценных вся упряжь коней,
А сами лошадки «красиво одеты»,
Вся в яблоках шкура у всех лошадей.

Сама же карета сребром вся сверкала,
Вся роскошь отделки пленяла людей,
И без промедленья она пожелала
Царицею въехать в Москву только в ней.

Её привезли в дом той самой Марии,
Кто, якобы, мамой считалась царю,
Она под давлением русской стихии
Призналась об этом в угоду ему.

Встречали и сын, и мамаша с признаньем,
Прошла у свекрови и первая ночь,
Сначала корона, потом и венчанье,
Отныне она – уже матери дочь.

Толпа собралась пред Успенским собором,
А допуск в него – лишь для избранных лиц,
Поляки же нагло, для русских с укором
В него проникали без всяких там виз.

Одетая в свадебном русском наряде,
Она, не внимая на радость толпы,
И с постною миной, и злостью во взгляде,
И словно с какою-то частью вины;

Шла прямо, не видя, не слыша приветствий,
Лицо было замкнуто, с грустью, тоской,
С какою-то леностью всех её действий,
С желаньем скорее закончить сей бой.

Собрание высших всех лиц государства,
Осталось в смятении фактом таким,
На царство венчали – чужого гражданства,
Полячку и с духом не русским, иным.

Ещё не жена она даже – невеста,
Корону иметь – запрещает закон,
Нет в русском церковном законе и места,
Жена должна веры такой быть, как он.

Но разве у Дмитрия прав было больше?
По сути, аферу свершил патриарх,
Она издевалась ещё как бы дольше,
Но всё же, при этом хватил её страх.

Она отказалась принять и причастье,
Гул не;годованья покрыл весь наш храм,
В глазах православных, как им в наказанье,
В лицо словно плюнул, не царь он, а хам.

Посмел он венчаться с другой веры «бабой»,
Один всего случай такой на Руси,
В традицьях страны, как жене иностранной,
Её надо в веру свою привести.

Сам Дмитрий признался во время обряда,
Какой испытал он чувствительный страх,
Как будто он выпил смертельного яда:
Затея с женитьбой потерпит весь крах:

-- Когда я венчался было; опасенье,
Крестить по закону невесту сперва,
И веру ей нашу, души «во спасенье»
Принять, чтоб умолкла о ней вся молва.

Другой иноверке, ещё не крещёной,
И в церковь, к венчанию путь запрещён,
Боясь, патриарх наш, во всём искушённый,
Нас, вместе с Мариною, выгонит вон!

Когда же нача;лся пир свадебной части,
Марина хозяйским весельем зажглась,
Совместно с ней, нашей всей царскою властью:
Царица! И свадьба ей вся удалась!