Скисает молоко и плесневеет хлеб,
А я не менее неловок и нелеп,
Чем раньше — но иначе.
Давно не долговяз, вполне широкопуз,
И скован не стыдом — ассортиментом уз,
Бракованных и брачных.
И плесневеет хлеб, и киснет молоко,
И я опять Вадим, и снова Шевяков —
Ничто не изменилось,
Лишь ангелы иглу вогнали под ребро,
И выпал изо рта разжёванный "Дирол",
В себя вбиравший гнилость
Герои моих строк всё так же влюблены,
И молоко ещё годится на блины,
И плесень можно срезать.
Но лезвие ножа вдруг причиняет боль —
Се плоть моя. И я давлюсь самим собой —
Попробуй тут побрезгуй.
«Надолго ли Вадим? Не зря ли Шевяков?» —
Под раковиной хор подгнивших кабачков,
Ликующая нечисть.
Ссыхается сырок, вздувается тунец.
Срок годности истёк, но это не конец —
Дурная бесконечность.
Скисает молоко и плесневеет хлеб
© Copyright: Вадим Шевяков, 2022
Свидетельство о публикации №122021402276
Свидетельство о публикации №122021402276
Рецензии
Cannibal Corpse, настоянный на скисшем молоке. Получил удовольствия.
Гедиминас Бержанскис 14.11.2022 22:30 • Заявить о нарушении
Гедиминас Бержанскис 14.11.2022 22:30 • Заявить о нарушении
