Александр Акимов - Под солнцем Самарканда 26-28

Публикуется с разрешения по первоисточнику http://stihi.ru/avtor/aleks50
в обработке авторов Александр Вишерский

Под солнцем Самарканда часть 26
ГОСЫ

Очерёдность стрельбы на ГОСах,
Определялась у нас жеребьёвкой,
И я оказался в первой пятёрке,
Но не обошлось без вопросов -
Взводный почему-то произвёл рокировку,
И стал я – аж двадцать пятым!

Мне бы - поинтересоваться, 
Может, сразу бы разобрался
В сути интриги,
Но стрельбы не боялся,
Я и страшного не увидел…
Следом за мной стрелял теперь один,
Из командирских любимчиков,
Отличников боевой-политической,
Только из пушки стрелять,
Как огня он боялся!
И взводный всерьёз тогда опасался,
Что получит он – два!

Отстрелял я тогда,
Как всегда – на ура;
Ветер был фланговый, так что без пыли,
Сам лично,
Попадания всех трёх снарядов видел!
На другую оценку я не рассчитывал -
Кроме "отлично"!
И какой кипяток меня обдал,
Когда на разборе я услыхал:
"Курсант Акимов - два!"?
А на экзаменах ГОСах -
Это большой облом,
Теперь под серьёзным вопросом диплом!
Так как, подготовка огневая,
Дисциплина у нас - основная!

Ребята, что показчиками тогда были,
Мне после этого так повестили:
Все три попадания по мишени мои,
Следующему стреляющему - зачли!
Им, видишь ли, так приказали!

Но, Гос Комиссия сдавать снова,
Двоечникам в три дня разрешила.
На этот раз без всяких перетасовок,
Стрелял я ещё раз - того не жиже,
Опять, как всегда, на пять.
И хотя отстреляли я, на -  отлично,
Из-за попытки вторичной,
Нам с ним поставили  - на балл ниже!.

Как в то время над нами ни измывались!
Подстричь под гребёнку одну пытались!
Но особенно не любил я уже тогда,
Бесправный курсант еще пока,
Когда делать пытались из меня - дурака!
И лишь на выпускном балу,
Я правду узнал, как «лжепоказчики»
Попадания мои переиначили!
В войсках, такие липовые «отличники»,
С красными своими дипломами,
Потом с апломбами,
Садились в лужу,
Показывая результат на поверку
Рядового чучмека-наводчика - намного хуже!

Попроси меня Юра в тот день -
За любимца его пострелять,
Я бы, наверно, не смог отказать,
Хоть "крючки" физиономии экипажей
Перед заездом с воениками сличают,
Но какие потом рокировки
Произойдут внутри танка - не знают!
И такую свинью, подложенную на ГОСах,
Я не собирался прощать!
И видно, о настроеньях моих,
Кто-то «отличнику» успел настучать,
И он, задолго до конца выпускного,
Успел унести свои ноги!

В других училищах, такое бывало - едва ли:
Место своей будущей службы,
Мы  сами себе выбирали!
Слышим под вечер –
Дневальный орет «Ребята!
Кто куда хочет распределиться -
Бегом к комбату!»
Прибегаем, и - точно:
На столе у него в ряд
Много листков
С названиями округов
И городов лежат –
И пустые колонки с цифрами,
Не заполненные фамилиями.

Я - к карте припал,
Смахнув комбатовых сигарет пепел.
Многих названий и не слыхал,
Но - пока я её изучал,
Остался пустым один листок,
С городом Лепель…

Как угадать, – не прогадать?
Минск, Полоцк и Брест, Борисов, -
КэБэВэО уже весь расписан!
Опять опоздал!
Мне стало горько,
Но комбат тут сказал:
«Почему не хочет никто в город Лепель?
Там, - курорт КэБэВэО,
Нет его лучше, - на свете!»
И, под номером первым,
Я в тот листок был начертан!

Хотя, к тому времени,
Во всех училищах страны 
Массовые гуляния-возлияния,
Были уже - запрещены,
Но для нашего первого выпуска,
Было сделано исключение.
И в самый разгар торжества,
Святой Егор на свадебной Чайке,
С невестой к столовой подъехал,
Произвёли фурор!

Но веселие выпуска пережили,–
Не все наши душ триста,
Местные всё же на ножи посадили
Нескольких молодых летёх-танкистов…
А в самом конце июля,
Из нашей, всем изрядно надоевшей Бурсы
Молодые офицеры, закончив курсы,
По выбранным округам разъезжались,
А карьеристы и троечники -
Так, в ТуркВэО и остались…


Под солнцем Самарканда часть 27
Землетрясение

Через два года, с женой
И годовалым Сан-Санычем - сыном,
Уже будучи ротным,
Я снова приехал сюда - в отпуск.
Уснули мы поздно,
После вечернего застолья до ночи -
Встречи с жены родичами.
А на следующее утро погожее,
В воскресение,
Будит меня шлепками по роже,
Жена моя, встревоженная               
И раздетая, с воплями:
«Саша! Землетрясение!...»
Во рту – «Сухи», в глазах – «Черни», -
Моё  состоянье тогдашнее,
После вчерашнего,
А тут - это ещё, наваждение!
Сон никак не проходит,
И гложет сомнение:
А в самом ли деле,
Всё это - со мной - наяву,  происходит?
Глянул в окно я, и - вправду:
Девятиэтажная соседняя,
Шатается - как наша люстра,
Под потолком, - взад и вперёд качается, -
А – главное, - давящий на уши гул,
Как будто из под земли, -
Улетучилось враз сомнение.

Звон посуды в комоде,
Радиола в углу на длинных ножках,
Убежать пытается, по комнате ходит,
Но электрошнур в розетке,
На привязи ее держит крепко, 
И у неё это не получается.
Открываю своим подъездную дверь -
Вопящих жильцов поток с верхних этажей,
Утро Помпеи!
С детьми, зажатыми подмышкой,
И моя органично вписалась,
В людской полуголый поток затесалась

Грохот на кухне, иду туда,
Чтоб не упасть, за стену держась,
Холодильник - к балконной двери скачет, -
Спрыгнуть решил с пятого этажа,
Не иначе, свихнулся, значит!
Увидел в окно я своих,
В толпе стоящей в волнении
На безопасном уже удалении,
Облегчённо вздохнул,
Под не стихающий подземный гул,
Водицы глотнул,
И, шатаясь, как пьяный,
Дошёл до пляшущего дивана,
С первого раза на него я попал,
И тут же уснул-упал…

К обеду передали все радиостанции,
О землетрясении в Узбекистане
С эпицентром в Газли.
Разрушены газовые
Перекачивающие станции,
И несколько жителей, по воле стихии,
Из жизни этой - ушли…

Советские строители на совесть
Ставили новостройки,
Были разрушены лишь здания
Старой постройки,
А девятиэтажки, такие, как наша,
Что в Гагаринском районе стояли -
На этот раз устояли…

Над тёщиным рассказом потом мы смеялись,
Как - она, пустые бутылки,
Что падали и по двору  катались, -
Собрать и выстроить в ряд, пыталась,
Но - не получалось и все десять минут,
Пока землетрясение продолжалось, -               
Ненужной работой прозанималась,
Зато, некогда было - не испугалась!…


Под солнцем Самарканда часть 28
Эпилог

Потом посетил я своё училище
Оно «СВАКУ»- автомобильное, уже называлось,
И танков в нём более не осталось.
Ребятам в Генштабе, как оказалось,
Арифмометр наконец-то достался,
Выбросили они свои старые счёты,
Обнаружились большие просчёты!
Для них это был - большущий минус!
Нас, танкистов, с избытком большим получилось,
И армии не хватало уже …автомобилистов!
И в семьдесят четвертом году,
Состоялся второй и последний,
Выпуск «ЭсВэТэКэУ».

Менять в петлицах и сердцах,
На крылья с колёсами - танковые эмблемы!
«Это - личные их  проблемы», -
Посчитали тогда наверху,
Потому как не интересовались
Такими пустыми вопросами.
И офицеров, согласившихся на измену ту,
Ждало повышение, на погоны - звезду.
А курсантам,
Как и нам, четыре года назад,
Так же не дано было выбирать:
Просто приказали - эмблемы сменять...

Так наше училище -из ничего появилось,
Так же внезапно и растворилось,
И впору теперь ему называться -
"Летучим Голландцем". 
А экипаж его, мои братцы,
Где-то по Белому Свету скитаются.
Собраться бы нам, его выпускникам,
Всем в кучу,
Пока не сгустились над головами
Совсем уже чёрные тучи,
И устроить на его месте там,
Великий пир – бучу!
Вспомнить наших однокашников, всех поимённо,
Не вернувшихся с афганской-чеченской бойни…

Шествую по училищу своему,
А из окон нашей казармы,
Володины песни вдруг зазвучали,
В моем исполнении!
Это как-то расстарались салаги,
И один из концертов моих,
На ленту магнитофонную записали, -
И теперь, в автомобильном строю,
По прошествии скольких лет,
Я для них – песни Володи пою!


Сим заканчивается первая часть трилогии "Двадцать лет на левом фланге"
Две последующие части "Бессмертный гарнизон" и "За валом Чингисхана" расположены в соответствующих сборниках внизу страницы.