Времена года. Рукопись, найденная назавтра

Я шел по набережной с мокрой головой.
Выпускники с дождем играли в прятки -
Кроссовки над зеркальной мостовой
И лодочки, спадающие с пятки.

Их голоса слагали новый гимн,
И в новые моря катились реки.
Боюсь, я не был никогда таким,
Как впрочем никаким другим вовеки.

Я шел вдоль Летнего. Мне было 26
Мне 26.
Мне 26 и будет.
Я в каждом дне готов остаться весь
На память о себе
и прочих людях ...

... Был вечер долгим, впрочем как и день.
Я должен был устать и был усталым.
Состав метро среди тоннельных стен
И то как будто пьяного шатало.

В пустом вагоне свет и маета.
Глаза едва цепляются за строчки.
Ну что ж, моя не лучшая черта -
Способность не дочитывать до точки.

Захлопнув книгу, я смотрел в окно.
Сквозь трафарет "места для пассажиров..."
Летело что-то черное. Оно
Меня дотронулось. Оно во мне ожило...

Зловещих грез уже теряя след,
Очнулся переделанным. Как-будто
Прожил необходимые сто лет
За две необязательных минуты.

По картам лиц в морщинах их дорог,
На стыках городов, по рельсам правил
Я шел как мог, я чувствовал как мог,
Я от себя ни слова не добавил.

И я узнал. Я все узнал про них.
Я прожил с ними каждое мгновенье,
Запомнив всех - и мертвых и живых.
Чужая жизнь - плохое сновиденье!

В колесах дней, в колодцах быстрых лет
Сквозь тьму и боль их торная дорога.
За что их мучить, и зачем им свет?
Кого спросить еще? Какого бога?

Того наверно, что легко смахнул
Другие судьбы, смерть, любовь и детство,
Когда вагон приятельски мигнул,
На станцию влетая наконец-то...

... Полупустой перрон. Погашен свет
На противоположной половине.
Стеклянные пластины "входа нет"
Мотались на невидимой пружине.

Чужой походкой, нарягая взгляд
В туманном мраке похотливой ночи,
Через неузнаваемый детсад
Я шел не так, хоть так было короче.

Листва сирени навалилась душно.
С качелей долетело "Наливай!"
В кустах с парнями девочки послушно
Ложились, словно рельсы под трамвай ...

... Я должен был уснуть, но я не спал.
Был поздний час, и все равно - который.
Допив свой чай, я неохотно встал
И, сделав три шага, раздвинул шторы.

И я увидел тысячи домов,
И в окнах их старательно горели
Гирлянды позабытых детских снов
Из сладкой разноцветной карамели.

А ночь сосала эти леденцы,
Гостинцы бесконечного базара...
Я до утра счастливые концы
Придумывал к рассказам Кортасара.


1996-1997