Раннее

***
Друг напротив друга, но общих тем не осталось разговоров,
Хоть за плечами дни сложились в ретроспективы и фотообзоры.
Срослись и узнаем дыхание в телефонной трубке,
Но, повзрослев, научились натянутой верить улыбке.

Каждый считает себя единственной точкой отсчета,
Подстраиваясь в координаты другого, ломает их к черту.
И постоянной величиной в итоге остается ноль.
Это когда ты бесконечно одна, даже если кто-то рядом с тобой.

А слова упрямо собственное имеют значение,
Взлетая с губ, перестают быть и мыслью, и ощущением.
С этим свыкнуться можно, смириться можно со всем,
Кроме того, когда абсолютно и невозможно общих отыскать тем.

19.03.2007

***
Провода молчат искореженным ворохом,
Настройки сбиты, почти уничтожены.
А мои позывные в снежащем запрятались шорохе
И молчат тревожно.
Звучу помехами в чужом эфире.
Вхожу без спроса, леденю запястье.
Играть заставили, а для чего не научили.
И я маюсь попрошайкой счастья.
Посылаю любовь на расстояние
Вытянутой руки и на сколько сможет.
Возвращается побитая и израненная,
А взаперти душу гложет.
Как дитя не ведая жалости,
Нервы струнами туго натягивает.
И приглашает: играйте, пожалуйста.
А сама от любого движения вздрагивает.

Январь 2007

***
Неделя.
Каждый день что-то внутри выходит из строя,
Молчание телефона чувствую кожей.
Не верю,
Если любят, то двое.
Но ты не звонишь, значит и так можно.

Номер стерт из памяти,
Чтоб победить искушение.
Любовь неземная корчится как нищий на паперти
И ждет подношения.

Но без подачек и без жалости,
Узнав тебя, благодарю мироздание.
Прошу об одной только малости.
Бесконечно будь счастлив на прощание.

2006

***
Все сказанное стало воспоминаниями.
Слова выписаны и сложены.
Изнутри рвется поток сознания,
Который сдержать невозможно.

Любовь в муках
До огромных растет пределов.
Ей мало отдаться кому-то в руки.
И не достаточно одной души и одного тела.

Быть может именно так и верно,
Только так и ссужено.
Из крошечного и жалкого расстелить безмерным,
И раздать, кто захочет, кому нужно.

2006г.

***
Стеклянный как море идет дождь
И мне не слышно твоего голоса
Отчаянно крыши по щекам бьет
Но им не больно и им не холодно.
Гром в клочья разорвал нечаянно
Хлюпающее молчание
Продрогших улиц –
И, кажется, это кричат отчаянно
Те, от кого ушли и те, которые не вернулись.
И пусть я не слышу твоего голоса
И глаз твоих стрелы никогда не поймаю,
Я все равно пролистываю без спроса
Ненаписанное тобой читаю.

2002г

***
Посмотри мне в глаза,
Если хочешь увидеть, как плачет весна.

В заповеднике сердца давно собрались перелетные птицы.
А земля нарядилась в траву и укрылась цветами.
Изумрудная зелень давно распустилась на ласковых спицах.
И река расплела свои косы и блестит волосами.

В белом облаке солнце. Мое солнце не светит, не греет.
Мои птицы молчат. Изумрудная зелень не дышит.
Ведь никто никогда их хотя бы понять не сумеет.
И никто никогда не увидит их и не услышит.

Уходи. Мое сердце хранят саблезубые львицы.
В заповедник закрыты дороги. Закрыты границы.
Заповедник, как остров, окруженный колючими льдами.
Ты, наверное, тоже не сможешь отогреть их руками.

Зима 2000г

***
Твоя тень заставляет поверить -
Реален.
Я не чувствую взгляда
И в руках моих пепел отчаянья.
Рядом
Догорает симфония звука случайного,
Обжигает ресницы и комкает в горле молчание.
Ты, наверное, прав и боишься холода.
На лице моем маски – к душе нет доступа.
Пусто в сердце – так много около.
Каждый взгляд – обещание полета высокого.
Я ломаю движения –
Фраза рвется на троеточия
И пунктир напряжения
Сделал взгляды мои колючими.
Это ложь. Откровением было приветствие.
Я по-детски уткнулась в плечо,
Но закрыла глаза занавесками.
На ладони застыло тепло,
А внутри, что-то треснуло.
Силуэт растворился, и в теле
Так больно и тесно мне.

(примерно 1999г)