Я работник печей

Пепел Клааса стучит в мое сердце
                Шарль де Костер

Истина в Вере.
Но только,
Боже,
Оступился вот – отступился. 
Душу… нет, ничего не гложет.
И не плачется. Спазм желёз.   
А сегодня с Аланом напился –
Мы настригли вагон волос.   

И добыли сережки и деньги, 
Пока дым расстилался тенью   
Вдоль реки, укрывая плёс,
Обменяли тайком у Ганса
На die Wurst* и бутылку шнапса   
Ганс, он, в общем-то, добрый бос –

Отработал в зондеркоманде
Дня четыре. А может неделю: 
Голубое поле лаванды –   
Пред глазами, вискИ – вразнос. 
Так вчерашнему маслоделу   
Urin* смрадом закупорил нос….

Утром был эшелон из Берлина.
Среди прибывших женщин, на рампе
Я увидел её. Madchen* Linda. 
Две косички. В глазах вопрос. 
Вытирала щёки руками,         
А на коже не было слёз. 

Чёлку вскинула… и узнала:   
– Дядя Савва, я… всех потеряла. 
Деньги есть у меня, правда мало.
А куда нас? Куда? Зачем?   
– Ты… возьми… вот: кусочек сала.   
– Сала? Danke*. Я… сало не ем. 

– Не волнуйся, осмотрит доктор.
Марки спрячем… в кармашек… и доллары.
Прогуляемся во-о-н в тот корпус.
Отведу тебя – примем душ.
Ну, давай, веселей, не горбись.
Я в сторонке здесь подожду.

Закурил под деревом. Шелест
Легких листьев. Природа млеет.
Льется свет на траву сквозь щели –
На платформе играет оркестр.
И мелодия багровеет
И разносится окрест.

Я помог ей раздеться. В подвале
Все оглядывались тревожно. 
Почему-то подумал… о сале: 
Ну, поди, ж ты – она не ест.
Подтолкнул в плечо осторожно.
Неуклюж получился жест.

И задраили дверь. Передышка.
Тишина, и опять закурили.
Часовой маячит на вышке.
Ганс вытряхивает «Циклон»**.
Люк и вентиль со скрипом закрыли. 
Ропот нервный и робкий стон.

Аккуратно извлек серёжки.
И пянёндзы* – в подкладку робы.
И скрутил себе козью ножку, 
Как учил в подворотне брат…. 
Чу,… далёкий рокот – из гроба:   
"Шма, Исраэль!.. Адонай эхад!"*…. 

И протиснулись. В «душевую». 
И стоят они, плотно прижаты.
Впился в точку мне болевую
Чей то вялый рассеянный взгляд.
– Linda? Девочка… это ж... как ты?
– Заберите меня… назад. 

Я из тел ее мертвых вырвал –
А не дернулась, а ни жилка.
И понес,… будто взмыли – в вырай*.   
Слух пропал, и пропала речь.
Уложил её на носилки…   
И толкнул… в открытую печь….
-------------------------------------------------------
– Кто такая твоя эта Linda? – 
У напарника вздуло скулы. 
– Того самого вундеркинда   
Дяди – внучка. Что изобрёл
Газ коварный. И многих сутулых 
Спас от голода judisch орёл. 

Что ж, Алан, мы творим то?   
– Послушай…
«Исполняем заповедь Бога. 
И быть может, спасаем души
Тех, кто будет здесь после нас.
Не горюй». Такая дорога.   
Клубы пепла над ней – наш Клаас –   

Не собрать. Всевышний не хочет.
«Но стерпи эту Жизнь и Работу.
И поведай потомкам в субботу,   
Что бесчувственность – судеб… перст». 
И в сердцах живых заклокочет
Прах удобренных этих мест….

Аушвиц….
Верить?
Великий Боже, 
Так случилось, и отступился. 
Душу… нет же, ничто не гложет.
И не плачется. Воет пёс ….   
Я под вечер сегодня напился
Под нашёптывание берёз.

* -  die Wurst – колбаса (нем.); Urin – моча (нем.); M;dchen – девочка (нем.); Danke – спасибо (нем.); пянёндзы – деньги (польск); "Шма, Исраэль! Адонай эхад!" - начало главной еврейской молитвы, которую, как считается, каждый еврей должен произнести перед смертью: ("Слушай, Израиль! Господь - Бог наш, Господь - один!"); вырай – жаркие страны, птичья стая (бел.); judisch – еврейский (нем.).
** -  «Циклон-Б» - пестицид, разработан группой ученых под руководством лауреата Нобелевской премии Фрица Габера, для использования в сельском хозяйстве в целях борьбы с вредителями; во время войны в лагерях и армии использовался для дезинфекции от паразитов, в лагере смерти Аушвиц (Освенцим) – для массового уничтожения людей. После прихода фашистов к власти Габер, будучи евреем, вынужден был покинуть Германию. Умер в Швейцарии. Все его дальние родственники погибли в лагерях.