К Звезде!

Принцесса Пионов лежала на волнах и смотрела в небо.
Было чистое, ясное утро.
Каждое воскресенье Принцесса Пионов укладывалась на волны, куда ее приносил Лунный Свет ночью, и смотрела в небо. Там, в голубой вышине, где-то за облаками, сквозь слои миров доносился голос Звезды, вдохновляющий Принцессу Пионов на новые знания.
Она всегда ждала от Звезды чего-то нового, волнующего и важного для неё.
Для того, чтобы были мысли и желание жить на следующую неделю.
Принцесса Пионов давно чувствовала, что она – принцесса только своего мира, что там, где вращаются звезды – в огромном множестве роятся принцессы других планет, а звёзды поминутно открывают их, вдохновляют и вдохновляются сами.
Когда она над этим задумывалась, ее блаженное расслабление, открывающее путь к свободе творчества, улетучивалось.
Она понимала, что должна уйти в Тень, чтобы не мечтать понапрасну, что она и живёт фактически в Тени, а вся красочность её огромного мира – лишь игра воображения. Этот мир нужен только ей, и никому другому, потому что у каждого свой, такой же красочный и богатый мир…
Иногда ей казалось, что у нее всё-таки есть предназначение, и тогда Принцесса Пионов подхватывалась ветром, взявшимся из ниоткуда, и летела… летела вперёд, вдаль!
Это ощущение полёта было восхитительным, и оттого так грустно было потом, когда полёт заканчивался…
 - Неужели, - думала она, - нет на земле ни одного существа, которому нужен мой мир, интересен, полезен, которому было бы в нём так же хорошо? Неужели мой удел – глубокое одиночество?
Тогда она плакала, свернув розовые лепестки, и «разбиралась в себе».
Это ее «в себе разбирание» было похоже на настройку музыкального инструмента. Не встречая ниоткуда отклика, ни от какого жизненного мастера, она, закрываясь вовнутрь, оставалась в серьёзной, спокойно-трезвой пустоте одиночества.
Иногда, оглядываясь вокруг, видела только проблемы и неприятности, только тягостные времена. А внутри неё – лишь волны попеременного движения и замирания, попытки разобраться в своих чувствах…
Ей хотелось не раскачиваться на этих волнах, а быть равномерно текущей рекой, спокойно-неторопливой, умно-гармоничной, всем приносящей пользу и смысл.
Ей хотелось стать такой, но она не знала, как это сделать.
Вот однажды, ясным и солнечным воскресным утром, качаясь на волнах прекрасной музыки и долетающего тёплого, родного голоса Звезды, она, уловив ниспадающую волну внутри себя, снова закрылась. И чтобы вновь не впасть в отчаяние от мысли о бесполезности своих полётов и своего существования, позвала Бабочку, давнюю свою подругу, любившую по воскресеньям порхать всё над тем же морем и слушать голос Звезды.
Бабочка опустилась на её лепестки, и Принцесса Пионов, ощущая медленное остывание моря под собой, превращавшегося из тёплого ложа в холодные объятья, спросила Бабочку:
 - Что ты делаешь, когда начинаешь чувствовать своё одиночество и понимаешь неизбежность своей ненужности?
 - Я пытаюсь забыться, - отвечала Бабочка, - отвлечься, развлечься чем-нибудь. Пройдёт время – и это состояние забудется, вытеснится чем-то другим. Я перестала мечтать, что я нужна кому-то, что кто-то может полюбить меня. Я живу с постоянной болью, поэтому только и делаю, что отвлекаюсь.
 - Но это неразумно! Жить с постоянной болью, с сознанием того, что ты никому не нужен, что не с кем разделить твою жизнь!
 - Что же делать, - ответила Бабочка, - если это судьба…Я понимаю это, и не дерзаю летать далеко. Тебя вот носят то волны, то Лунный Свет, то ветер, а я на своих крыльях летаю, и они очень нежны и ранимы. Я даже стараюсь не присаживаться на подозрительные предметы – боюсь за свои крылья.
 - Ты хрупкий, печальный комочек боли, - сочувственно сказала Принцесса Пионов. – А я не такая! Я должна разобраться с тем, что мне не дает цвести и пахнуть! Потому что когда цветок увял и закрылся насовсем – его выбрасывают… Я должна цвести всегда! И у меня достаточно внутренней силы и уверенности, чтобы найти свою дорогу. Когда внутри поселяются тоска и тревога – я не хочу привыкать к ним и жить с ними. Я ищу пути избавления. Даже отход в Тень помогает. Потому что там мягкий сумрак и тишина, можно спокойно подумать… Итак, в дорогу!
Принцесса Пионов только подумала об этом – и Тень пришла к ней, окутала мягким сумраком, перенесла в Сказочный сумеречный лес, где было много друзей.
На пеньке возле Дуба сидела стеклянная Река, её тихий грустный силуэт светился подобно горному хрусталю.
 - Привыкла я к сумраку и ночи, благодаря Лунному Свету, - подумала Принцесса Пионов, подходя к Реке. – И все мы в этом тенистом Лесу – тихие гости… Когда же все вместе выйдем из сумрака и научимся жить при свете дня и яркого солнца?
 - Здравствуй, Река! – сказала Принцесса Пионов. – Ты очень мила, грустна, поэтична, чистое созданье. Почему всё сидишь на одном месте, молчишь и думаешь?
 - Я думаю обо всех, - тихо отозвалась Река, - мне очень жаль, что я теперь так застыла. Не могу нести волны времени и в этих волнах нести жителей нашего Мира… Поэтому их жизнь протекает бессмысленно. Она течет, но не  во Времени. Время застыло. А их жизнь уходит…
 - Значит, ты – само движение, само Время, равномерно и осмысленно текущее, - возвысив голос, сказала Принцесса Пионов. – Это у тебя я должна научиться равномерности, а ты – сама застыла!
 - А где же твой Лунный Свет? - спросила Река, - Он ведь всегда сопровождает тебя.
 - Я пришла к тебе из света Дня, из Света яркого Солнца, - ответила Принцесса Пионов.  - Это здесь, в Лесу, всегда сумерки, а там, вовне, сейчас день. И я была там одна, в летнем море.
 - Что же тебя так расстроило, что ты пришла сюда?
 - Я услыхала голос Звезды, а потом свою внутреннюю тоску, которая этот голос заглушила. Поняла, что не Звезду слушаю, а свои представления о Звезде. И почувствовала растерянность и одиночество, и боль. Вот Бабочка может жить с болью, а я не могу! Хочу настроить себя, как настраивают фортепиано. Хочу вновь почувствовать уверенность в себе. Тоска – не мой удел!
Так говорила Принцесса Пионов, а Река молчала, и по её щекам медленно катились слезы. Не могла она объяснить ей, что спасти никого не может. Может только сожалеть и плакать, жалеть и сочувствовать.
Принцесса Пионов удивленно смотрела на неё, не замечая, как скатывались хрустальные слезы, как они нестерпимо сверкали на земле, и мыши тут же зарывали их в землю. Она видела только плачущее лицо Реки, её беспомощную фигуру, опущенные хрупкие, прозрачные руки – и пыталась разобраться.
 - Да, Река прекрасна, трогательна, но мне – не поможет, - решила Принцесса Пионов, и поцеловав Реку в чистый лоб, сказала:
 - Прости… Я должна действовать и думать. Я не могу плакать. Когда разберусь в себе, стану вновь гармоничной – и тебе помогу. Я должна уйти, а ты, моя хорошая, плачь – может быть, и от этого будет какая-то польза.
Погладив Реку по голове, махнув на прощание трудолюбивым мышам, Принцесса Пионов подняла руки к небу – позвала Лунный Свет. И Он поднял её и понёс.
Лунный Свет был мудр и видел, что Принцессе Пионов нужно было подумать самостоятельно. Поэтому Он не заговаривал с ней, а только слушал её мысли. Он знал, что из всех обитателей сумеречного Леса Принцесса Пионов – самое разумное и жизнестойкое создание. За это Он её и любил. Он знал: она справится.
 - Итак, что случилось за последнее время? – размышляла Принцесса Пионов. – Была Звезда, стремительно повернувшаяся к Земле и вдруг неожиданно ярко пролившая свой свет. Родилась Капля, отражающая этот свет. Отвернулась Звезда – умерла Капля.
(«Лежит в кармане у Волшебницы как капля олова» - прошептал Лунный Свет)
 - Да… - продолжала думать Принцесса Пионов, - я пыталась в свете Дня, в волнах моря услышать Звезду, и услыхала её, уловила, поймала и , как мне казалось, Свет удержала, но Звезда опять отвернулась – она очень быстро вращается!... а от того, что я потеряла – Море помрачнело и похолодело… А я почувствовала тоску.
(«Да…тоска – это негласный властелин Леса, - подумал Лунный Свет, - это невидимый, грозный Создатель и Страж, всё и всех здесь определяющий, оттого и сумерки»)
 - На Звезду мы полагаться не будем, я так понимаю, что для нас она – ненадежный друг, - думала Принцесса Пионов.
 (- О, да! – не выдержал Лунный Свет,) - и вслух сказал ей: 
 - Милая моя! Ты не знаешь, что такое огонь и пламя… Полетим – я тебе покажу! Ты рассмотришь Звезду вблизи, увидишь во всех подробностях.
 - Да, друг мой мудрый, - откликнулась Принцесса Пионов, -  полетим!
И они вылетели в межзвёздное пространство и понеслись к яркой, сияющей точке.
 - Вот она, Звезда!!! – воскликнула Принцесса Пионов. – Какая ослепительная, глазам больно! Огромная, как Солнце. Внутри неё полыхает кипящее пламя, а вокруг – множество маленьких звёзд на её орбите, и всё вспыхивают новые – яркие какие! Она, оказывается, своим светом их зажигает, как только к ним оборачивается… О, как она быстро вращается, её стихия – огонь и новизна открываемых звезд!
 - Это наш Свет, но не наш мир, - поняла вдруг Принцесса Пионов. – Даже Ты, Лунный Свет, в сравнении со светом Звезды не так ярок, а что говорить обо мне? Я – не звезда… И гореть не могу… Полетим обратно…
Они летели на землю – Принцесса Пионов в объятиях Лунного Света. Он был древнее, мудрее Звезды и спокойно нёс свою печальную героиню, успокаивая ее, а она, задумавшись, приближалась к земле и ощущала, что сгореть в пламени Звезды – это удел Капли, а её, Принцессы Пионов, удел – познавать этот мир, земной мир глубоких тайн, и помогать таким же, как она, одиноким созданиям своего мира.
Так она думала.
А Лунный Свет гладил её по лепесткам и улыбался.