СОН И ЯВЬ

  Мы познакомились ранним утром. Поезд следовал в Тель-Авив. Голубые вагоны,
покачиваясь, неслись мимо скалистых обрывов Хайфы.
Слева возвышалась гора Кармель, справа- переливалось белой пеной волн Средиземное
море.
-Какая красота!- вырвалось у меня.
- Вы недавно в стране, вижу, любезный, вижу. Откуда приехали?
  - С Украины, из Харькова.
  - Бывал я там проездом, давно это было, лет сорок назад.
  - С тех пор живёте в Израиле?
  - Нет, любезный, нет... Все лучшие годы, к  великому сожалению, прожиты там...
Мы приехали в семидесятые годы.
  - Да, нелёгкое было время.
 Поезд проносился мимо апельсиновых рощ, а справа виднелись, разливались
голубизной просторы беспокойного моря.
 Мы сидели, я смотрел на моего собеседника и слушал его рассказ, мне, новичку,
были интересны воспоминания старожила. Все они рассказывают нам о своих трудностях, как будто от этого нам легче... Но совсем о другом поведал  мне мой новый знакомый:
  - Это было двадцать пятого сентября 1973 года. Ночью приземлились в Лоде. Когда
спускались с трапа,  на нас, как из доменных печей, хлынул поток горячего воздуха.
Трудно было дышать. Камни и асфальт извергали жару. Нас повели по  внутренним лестницам аэропорта, и мы оказались в огромном зале ожидания. Кругом сидели люди
с чемоданами и тюками. Было шумно: вздохи стариков и плач детей раздавались повсюду.
 - Где мы? Почему так не уютно? Что ждёт нас? Что будет с нами?
Почему-то в эти минуты раздумья мне вспомнился сон, который приснился в одну из
ночей в румынской гостинице, перед вылетом в Израиль.
Мне снилось огромное, зелёное поле, по которому двигались  сельскохозяйственные
машины, а за ним, на возвышенности - белокаменные дома поселений и над ними и над
ними голубое, голубое небо!..
 - Куда мы приехали? - подумал я.
 -В народе говорят, что нельзя верить снам. Голубое небо во сне и охраняемые
солдатами плачущие женщины, вздыхающие старики в зале ожидания...
 Каждый требовал жилья в Тель-Авиве, и я, полностью очнувшейся от воспоминаний
удивительного сна, попал в мир реальных проблем.
 У нас, то есть у моей жены и двух дочерей - девяти и пятнадцати лет не было никого. Мы первые из всей семьи приехали в Израиль.
Я много слышал о красавице Хайфе и было у нас желание поселится где-то неподалёку
от неё. Нас пригласили  в приёмную.
 - Садитесь- сказал нам мужчина средних лет.
 - Ваши визы.
 - Пожалуйста,-ответил я. На одной визе была моя фотография со старшей дочкой, а на другой младшая дочь с женой.
 - Кто вы по профессии? Сколько лет учились?
 - Учитель- ответил я.
 - Учился десять лет в школе и пять лет по специальности.
 -  У нас есть места в ульпанах - в Димоне и Афуле.
Димона... Я знал где она.
А где Афула?- спросила жена.
 - В сорока километрах от Хайфы.
С вами вместе едет семья, которую я знал хорошо по Сибири.
Это был намёк на то, что нам дают лучшее из того, что есть.
Оформление документов заняло не более получаса. Семеро пассажиров в нагруженном
до отказа такси покатили в Афулу. Ночь была тёмной и душной. Дети сразу уснули.
От водителя мы услышали ещё одно незнакомое слово: Гиват-Аморе. Там расположился закрытый ульпан для академаим.(Учебное заведение с высшим образованием.)Дежурный нам дал ключи от квартиры. Его звали Моше, и он неплохо говорил по-русски.
 - На третьем этаже - семнадцатая.
 - Спасибо, спасибо- ответили мы все в один голос.
Квартира была трёхкомнатная, обставленная мебелью. В двух спальнях по две кровати с матрацами. В салоне диван, два кресла и столик. В углу на кухне холодильник и
газовая плита.
 - Какое счастье!- сказала жена, почувствовав себя хозяйкой квартиры,- мне это даже не снилось.
Рассовав по углам чемоданы, мы  поспешно укладывались спать. Но спать оставалось
не много времени. Уже  брезжил рассвет- наступило первое утро новой жизни.
Уставшие, измученные дорогой, мы все заснули крепким сном.
Меня разбудило жаркое солнце. Обжигающей полосой оно пересекло кровать. Я подошёл к окну. Передо мной открылась панорама зелёной долины. Потом я узнал, что это место называется "Эмек Исраэль", что в переводе означает - Изреельская долина,
известная из Библии.
 - Какой удивительный сон,- подумал я,- значит, и сны сбываются.
Десять дней пролетело, наступили осенние праздники. Позади Рош-Ашана - Новый год и на пороге Йом-Кипур - самый скорбный день еврейского народа...
 - Милхома!- услышали мы и сразу поняли. Это был не сон, а действительность.
Под вой сирены мы бежали в бомбоубежище... Мы не видели войну, не слышали выстрелов, но боль потерь пережили с нашей страной. Так всё слилось -
и сон и явь. И у вас так будет.
Но ,это уже другая тема...