Русалки

Луна купалась в озере за лесом,
Даря ночИ чарующий обман,
Домой шёл полем молодой повеса,
Он песню пел и был немного пьян.

Долга дорога, подустали ноги
ПортЫ намокли, но поёт душа,
Он голосом такую трель выводит,
О том, что жизнь чертовски хороша.

Луна сияет серебристым блюдом,
Льёт свет на поле, стелется туман,
Глядит парнишка, в поле эко-чудо,
Три нимфы-восхитительный обман.

Смеются нежно- льётся птичье пенье,
Волос ручьи струятся по спине,
Плетут венки из водяных растений,
Не видят парня, что окаменел.

Пригнулся он и глаз с девиц не сводит,
Боится, что развеется дурман,
Девицы нежно песнь свою выводят,
Цветы срывают, шепчут на туман.

Скелетов рыбьих вынимают гребни,
По локонам скользя, даря мечты,
Кружатся воя, а повеса бедный
Стоит, глядит, не чувствуя беды.

Русалки встали в тесном хороводе,
Мелькают лица, словно в забытьи,
И медленно к нему они подходят,
Ласкают руки, страстью горячи.

Бессилья голос в теле мелодичен,
А  шёпот их всё слаще и нежней
И он уже к той жизни безразличен,
Что только воспевал при свете дней.

Они его манят с собою в поле,
Где озеро раскинулось в тиши,
Там ивы свили ветви над водою,
Стоят забором копья-камыши.

Поют девицы, морок только гуще,
Рубаха прочь, но крестик на груди
Луна открыла, закричали злюще,
Заголосили, злые три змеи.

И вместо нимф с прекрасными чертами,
Утопленниц распухшие тела,
С торчащими клоками волосами,
Исчадья Ада, порожденья зла.

Вдруг ноги словно ожили, бежал он
( не зря предупреждали старики)
От страха сердце бешено стучало,
Пока не закричали петухи.