Жаль моя

(АС)

Кружево тонких ветвей за окном. На коклюшках
Вяжет узоры прилежная девка метель.
Бабка-зима, как и я, опираясь на клюшку,
Грузно ложится в снега, как в пустую постель.

Пышные пухом лебяжьим набиты перины,
Атласом белым лоснится подушка-сугроб.
Что ж ты так смертно кликушей тоскуешь, Арина,
Глядя на воском в воде нарисованный гроб?

Вишь, как кудрявятся гибкие ветки рябины.
Первенец смуглый, весёлый арапчик, мой свет!
Жизнь прожила, а родней никого для Арины,
Да и любимей, как будто, и не было, нет.

Чуть за здоровье хочу, а рука тяжелеет.
Крест не ложится, за печкой скулит Домовой.
Родненький мой, кто, скажи, твои кудри лелеет?
Сердце тоскует и плачет собакой, хоть вой!

Эк, занесло деревеньку под самую крышу.
Лишь на погосте чернеют кресты. Помяни!
Чую, что больше тебя никогда не увижу,
Не разлетишься, как прежде, в колени мои.

Жжёт нестерпимо в груди, аж по самой серёдке.
Нянька по званью, родная – по совести мать.
С верхом набулькаю в кружку казённую водку,
Чем же ещё, как не горькой, мне жаль поминать.