Четверостишия

Вновь над Невою попрощались   
Две половинки, два моста.            
А мы с тобою как расстались?
На время или навсегда?
               

***
Люблю печаль большой любовью,
Сильнее праздника и гама:
Окрашены в ней мысли кровью,
И эта кровь горит средь хлама.

***

Зачем из Жизни жадно пить,
Когда стакан Ее пустой?
Его бы стукнул я ногой,
Но ведь пластмассу не разбить…
      
***
Жизнь – полосатая сволочь.
Терпение – людям в помощь.
Полосы – черные, белые.
Чаще – безликие серые.

***
Смеется сволочь над калекой,
Хотя калека – человек.
Кто унижает человека,
Тот пополняет ряд калек.

***

Мир земной и груб, и жесток.
Но я знаю, и он задрожит,
Когда в небе святом прогремит
Колесницей Илья-пророк.

***
Я родину свою люблю
И не сужу о ней предвзято.
Ну, ты ответь мне, чистоплюй:
Хихиканье чем лучше мата?


***
Горит фонарь над тихим адом,
И Ветер слаб, как никогда…
Слежу за ним уставшим взглядом
И жду, подует он когда.

***
От чистоплюев слышим резвых:
«Есенин был алкаш и хам», –
Есенин честен был и прям.
Поэт, он был трезвее трезвых.

***
Пускай короли вельмож награждают,
Пускай куртизанки тебя презирают,
Пускай скоморохи шутят об этом, –
Последнее слово всегда за поэтом.

***
Писатель! Милый человек!
Люби, надейся и пиши,
Смирившись с тем, что жалкий век
Казнит за широту души.

***               
Двадцать первый век, тебя подлее
Не было в искусстве никогда:
Чем стихотворение пошлее,
Тем счастливее его судьба.

***
В стихах не только смысла стук –
Все с запахом стихи.
От меньшинства исходит дух,
От большинства – духи.

***
Так было всегда на планете
За наши и ваши грехи:
Страданья рождают поэтов,
Поэты – рождают стихи.

***
Распинали за имя, за скрипку,
За стихи. Но я прятал улыбку.
Ведь давно уже миру известно:
Мстит толпа за талант и за песню.

***
Поэт, пускай тебя бранят
И ставят на колени,
Тебе сердца принадлежат
Грядущих поколений.

***
Бродский

Его стихи – как провода
Под напряженьем в час ненастья.
Моей душе он мало дал,
Но факт бесспорный: Бродский – Мастер.

***
Эпиграмма

Он Россию любил хребтом
И в любви к ней возвышенно клялся,
Но оставил Отчизну потом
И хребет его не сломался.