Ну, что поделаешь с тобой... Шива

Ну, что поделаешь с тобой такой красивой?!
Как я?! По-прежнему живой, болтаю с Шивой,
Он мне: ты знаешь шиваизм? Молчу, стесняюсь?
Тут Брахма с Вишну забрели и ждут: сознаюсь!

Как партизан молчу, налил им чай по чашкам!
Ну, что пристали, божества, ведь я - букашка!
Так думаю, и ни гу-гу, они смеются,
да, знаем, ты совсем ку-ку подай нам блюдца...

Исполнил волю их, молчу, и понимаю,
что ждал давно их у себе, зачем не знаю!
Творец, хранитель, прокурор... Вот вам и тройка...
Сейчас зачтут мне приговор расстрел и койка...

Потом на братские тела в овраге бросят,
в земле оставят на века, меня не спросят!
Хочу я жить ли, не хочу... Зачем им это?
Простите, боги, я хочу увидеть лето!

Они же, вылакав чаёк, исчезли в кухне,
оставив лотос мне, цветок, чтоб знал их пуще...
...А после в блюдце я нашёл записку где-то:
"Живи, чтоб к лету сам зацвёл как лотос этот...

Спасибо, милый, за приём за чай и смелость...
Дай Бог, и мы с тобой споём, как нам хотелось!

***

Ну, что поделаешь с тобой
такой красивой?!
А я по-прежнему живой,
болтаю с Шивой,

Он мне: ты знаешь шиваизм?
Молчу, стесняюсь?
Тут Брахма с Вишну забрели
и ждут: сознаюсь!

Как партизан молчу, налил
им чай по чашкам!
Ну, что пристали, божества,
ведь я - букашка!

Так думаю, и ни гу-гу,
они смеются,
да, знаем, ты совсем ку-ку
подай нам блюдца...

Исполнил волю их, молчу,
и понимаю,
что ждал давно их у себе,
зачем не знаю!

Творец, хранитель, прокурор...
Вот вам и тройка...
Сейчас зачтут мне приговор
расстрел и койка...

Потом на братские тела
в овраге бросят,
в земле оставят на века,
меня не спросят!

Хочу я жить ли, не хочу...
Зачем им это?
Простите, боги, я хочу
увидеть лето!

Они же, вылакав чаёк,
исчезли в кухне,
оставив лотос мне, цветок,
чтоб знал их пуще...

...А после в блюдце я нашёл
записку где-то:
"Живи, чтоб к лету сам зацвёл
как лотос этот...

Спасибо, милый, за приём
за чай и смелость...
Дай Бог, и мы с тобой споём,
как нам хотелось!