Конкурс - Метаморфозы жанра. Февраль 2022

Друзья!

  Пришло время объявить жанр февраля, чтобы каждому желающему представилась возможность поработать в определённых жанровых рамках и вместе с тем  - над своим самовыражением в развитии творчества! Нас интересует современные тенденции развития литературных жанров и в частности - поэтических. И мы не раз подчёркивали важность определения каких именно. Ведь критики утверждают, что без жанра нет поэзии! Есть особый популярный в современном мире вектор развития творчества смежных жанров: научно-фантастический, фэнтези и утопия. Как противоположность к последнему в прошлом веке формируется и жанр антиутопии. Между перечисленными жанрами есть существенные различия. Если в научной фантастике главенствует  рациональность, то в фэнтези - иррациональность. Попытка заглянуть в будущее - в одном, и нафантазировать себе нереальный мир в другом, включая самих вымышленных существ, вместо людей. Но вот третий жанр отличается от первых двух тем, что нереальность в нём желаема человечеством и в тоже время считается иллюзорной. Почему? Давайте разберёмся в чём его особенность и привлекательность. Не забудем и про язык символов, ведь поэтическим словом можно многое донести до нашего читателя, а наш творческий настрой часто использует иносказание. Помните об этом.

         Итак, ФЕВРАЛЬ-2022 объявляется месяцем:

          ЖАНРОВ    УТОПИИ   И   АНТИУТОПИИ

   Утопия  (от греч. ou – не, нет и topos – место, т.е. место, которого нет; иное объяснение: eu – благо и topos – место, т.е. благословенное место) – литературно-художественное произведение, содержащее картину идеального общества, населенного абсолютно счастливыми людьми, живущими в условиях совершенного государственного устройства.
      Название жанра происходит от одноимённого произведения Томаса Мора, в котором «Утопия» лишь название острова.
    Впервые в значении «модель идеального общества» это слово встречается в книге путешествий английского священника Сэмюэла Перчеса «Паломничество» ( Pilgrimage , 1613). Там же впервые употребляется и прилагательное «утопический» (utopian).
Несмотря на столь позднее укрепление этого термина, первой утопией в истории западной литературы считается модель идеального общества в диалоге Платона «Государство». Кроме того, утопические мотивы присутствуют в мифологиях практически всех народов.
     Начало жанра было положено ещё трудами античных философов, посвящённых созданию идеального государства. Самым известным из них является «Государство» Платона, в котором он описывает идеальное(с точки зрения рабовладельцев) государство, построенное по образу и подобию Спарты, с отсутствием таких недостатков, присущих Спарте, как повальная коррупция (взятки в Спарте брали даже цари и эфоры), постоянная угроза восстания рабов, постоянный дефицит граждан и т. п.
    Жанр появляется вновь в Эпоху Возрождения, что связано с именем Томаса Мора, написавшего «Утопию». В его произведении описывается остров, на котором расположилось процветающее государство, где нет ни частной собственности, ни религиозных распрей, ни бедности, так как труд стал осознанной потребностью всех без исключения. После этого начался расцвет жанра утопии с активным участием социал-утопистов. Позднее, с началом промышленной революции, начали появляться отдельные произведения в жанре антиутопии, изначально посвящённые критике сложившегося порядка. Ещё позднее появились произведения в жанре антиутопии, посвящённые критике утопий.

     Многие специалисты-литературоведы и философы выделяют утопии:
 
1) технократические, то есть такие, где социальные проблемы решаются путём ускорения научно-технического прогресса.
2) социальные, которые предполагают возможность изменения людьми собственного общества.
     Среди последних утопий иногда выделяют  эгалитарные, идеализирующие и абсолютизирующие принципы всеобщего равенства и гармоничного развития личностей (И. А. Ефремов, «Туманность Андромеды») и элитарные, отстаивающие построение общества, расслоенного по принципу справедливости и целесообразности (А. Лукьянов, «Чёрная пешка»).

    Широко распространено убеждение, что утопии не должны содержать антигуманистических элементов, и представляют собой заведомо несбыточную красивую мечту о будущем. Некоторые утопии, напротив, выстроены в стиле инструкций по практическому воплощению их в жизнь.
     Основной отличительной чертой утопии, её спецификой является то, что при её создании не учитывались ограничения реального мира. В частности — исторические предпосылки. Поэтому часто в обыденном сознании утопия воспринимается как нечто несбыточное, нереализуемый социальный ИДЕАЛ. Это также является конструктивной особенностью утопии. С общетеоретической точки зрения при определённых условиях утопия может быть реализована.
   Согласно определению Д. В. Панченко, «литературная утопия есть прежде всего картина наилучшей жизни». Фундаментальными жанровыми особенностями утопии Панченко считает счастье обитателей описанного в ней общества и то, что она описывает жизнь вымышленную, даже если не локализует ее в «месте, которого нет». При этом далеко не все детали описанной в утопии жизни могут способствовать счастью, а некоторые даже прямо ему противоречат. С точки зрения исследователя, этот парадокс по крайней мере в большинстве случаев объясняется тем, что автор утопии конструирует ее с позиций творца, а нередко и правителя (яркий пример — Кампанелла, всерьез рассчитывавший на реализацию своих построений). Отсюда любовь к геометрически правильным формам, максимальная стандартизация, централизация управления, указания на мельчайшие детали при замалчивании некоторых важнейших вопросов вроде механизма смены правителя и т. п. Панченко также упоминает о таких классификациях утопий, как: утопии Золотого века и социальные; описательные и созидательные; утопии «бегства» и «перестройки».

  Но это всё относится к теории литературного жанра. Поэзия, считают многие, должна возвышать человека, его чувства, приукрашивая его мечты и притязания. посмотрим, как жанр утопии может сыграть нужную роль в этом отношении...

    Кто из нас в детстве не мечтал хоть раз в жизни о том, чтобы все люди были счастливы, чтобы не было ни болезней, ни войн, ни голода, ни страданий. И хотя каждый, повзрослев, осознал несбыточность этой мечты, не стоит считать её бессмысленной детской фантазией. Тысячи великих умов на протяжении многих столетий бились над загадкой всеобщего счастья. Древние утверждали, что было время, когда человечество пребывало в счастливом и беззаботном состоянии. Эти верования отразились, например, в стихах древнегреческого поэта Гесиода (конец 8 начало 7 века до н.э.), римского поэта Овидия (43 - 18 гг. до н.э.):

Первым посеян был век золотой, не знавший возмездья…
Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду, и верность.<…>

Не было шлемов, мечей; упражнений военных не зная,
Сладко вкушали покой безопасно живущие люди.

Также, от дани вольна, не тронута острой мотыгой,
Плугом не ранена, всё земля им сама приносила.

Пищей довольны вполне, получаемой без принужденья,
Рвали с деревьев плоды, земляничник нагорный сбирали,

Тёрн и на крепких ветвях висящие ягоды  тута
Иль урожай желудей, что с деревьев Юпитера пали.

Вечно стояла весна; приятный  прохладным дыханьем,
Ласково нежил зефир цветы, не знавшие  сева.

Боле того, урожай без распашки земля  приносила;
Не отдыхая поля золотились в тяжёлых  колосьях,

Реки текли молока, струились и нектара  реки,
Капал и мёд золотой, сочась из зелёного  дуба.
                /Овидий. Метаморфозы.   Перевод С. Шервинского/

  "Золотой век" мифологическое представление о совершенном, гармоничном устройстве человеческого сообщества, утраченном в процессе исторического развития (за золотым веком, как утверждают античные поэты, наступил век серебряный, затем медный и, наконец, век нынешний железный испорченный и жестокий).

  Вспомним ветхозаветный рассказ о жизни первых людей в Эдеме, откуда они были изгнаны Богом за ослушание. "Грехопадение" первых людей привело к утрате рая, стало причиной греховности рода человеческого, возникновения мирового зла.

   Как возвратить золотой век, вернуть потерянный рай, как создать на земле царство Божие этими вопросами задавались мыслители с глубокой древности, желая если не на практике, то хотя бы в воображении создать идеальную, упорядоченную модель человеческого общежития.

   Утопия, как литературный жанр, предполагает развёрнутое описание общественной, государственной и частной жизни воображаемой страны, которая отличается идеальным политическим укладом и всеобщей социальной справедливостью. (Утопией называют также любой нереальный, неосуществимый на практике проект социальных преобразований).

   "Утопия" Томаса Мора (14781535) представляет собой диалог автора и путешественника Рафаила Гитлодея, "чужестранца преклонного возраста, с загорелым лицом, большой бородой, с плащом, небрежно свисающим с плеча". Первая часть беседы посвящена сатирическому освещению современной Англии. Объектом сатиры писателя стала и политика "огораживания", и роскошь королевского двора, и военная политика, и система уголовных наказаний. Во второй части Мор воспроизводит рассказ Гитлодея о том, как тот во время своих странствий в западном полушарии случайно попал на остров, поразивший его своим общественным устройством. Это был остров Утопия. Само слово "утопия" возникло из слияния двух греческих слов: "и" "не" и "topos" "место", то есть "место, которого нет". Да и имя Гитлодей в переводе с греческого означает "мастер рассказывать небылицы". Но заметим, что если предшественники Мора помещали своё идеальное общество в некий золотой век, относящийся к далёкому прошлому или к далёкому будущему, то остров Утопия "существует" в настоящем. Используя мотив путешествия и образ путешественника, чрезвычайно популярный в эпоху Великих географических открытий, изображая подробности быта утопийцев, выводя на страницах своей книги образы реальных исторических личностей, Мор стремится создать иллюзию достоверности, чтобы тем самым доказать возможность и осуществимость того образа жизни, который он проповедовал.

   Основой благополучия жителей Утопии стало упразднение частной собственности, которую Мор считал величайшим злом, так как она порождает человеческое неравенство. В стране, о которой рассказывает Гитлодей, все равны, богатства острова принадлежат всем гражданам. Живут утопийцы в великолепных городах, напоминающих сады, правда, их жилища как две капли воды похожи друг на друга, но это связано с тем, что в обществе равных никто не имеет права жить в лучшем доме. Раз в десять лет дома перераспределяются по жребию, так как даже в одинаковых домах есть солнечная и теневая стороны, а, кроме того, человек, много лет проживший в одном доме, начинает считать его своим, что противоречит идее общественной собственности. Нет у утопийцев различия и в одежде. Когда все одеты одинаково, отпадают зависть и недовольство, причём пошив одинаковой одежды сокращает затраты рабочего времени. Трудятся на острове все, правда, труд здесь необременителен, рабочий день составляет всего шесть часов. Поскольку сельский труд тяжелее, чем работа в городах, крестьян как таковых здесь нет, зато каждый горожанин в течение двух лет отбывает своеобразную сельскохозяйственную повинность. Трудовые навыки передаются здесь из поколения в поколение, поэтому семья представляет собой не только группу людей, соединённых кровными узами, но и основную производственную единицу общества. Человек, меняющий профессию, порывает со своей семьёй и переходит в ту семью, к ремеслу которой имеет склонность. Питаются утопийцы, как правило, все вместе и одновременно, в общественных столовых, освобождающих женщин от кухонного рабства. Отлажен и отдых тружеников: по утрам, когда мозг работает лучше, они слушают познавательные лекции, а время после ужина посвящают прогулкам, беседам, музыке и игре в шашки и шахматы. На острове Утопия нет денег, денежные отношения заменены здесь общественным распределением материальных благ. Из золота утопийцы делают ночные горшки и цепи для преступников, так что золотые украшения не предмет зависти, а символ позора.     Драгоценные камни служат для забавы детям, и, как взрослая девушка стыдится играть в куклы, так и взрослые утопийцы стыдятся украшать свою одежду алмазами и рубинами.   Совершенна и политическая система Утопии: во главе государства стоит небольшое число выборных правителей, не обладающих никакими привилегиями. Их главная задача организация общественного производства. Поскольку утопийцы ведут плановое хозяйство, их экономика не знает кризисов. Нет на острове и органов насилия, так как практически все граждане сознательно подчинили себя служению обществу. Идея общественного блага одна из центральных идей жанра утопии.

     Та же идея вдохновляла и последователя Мора итальянского философа Томмазо Кампанеллу. Но если Мор проповедует духовную свободу (свобода утопийцев, конечно, ограничена, но они сами сознают разумность этих ограничений), то Кампанелла утверждает необходимость отказа от свободы личности во имя общественного равновесия. В своей книге "Город Солнца" он изображает сообщество людей, отрёкшихся от собственного Я, слившихся с общиной. У соляриев (жителей Города Солнца) нет ничего своего: ни жилищ, ни жён, ни детей. Каждые шесть месяцев начальники назначают, кому в какой комнате жить; деторождение здесь производится тоже лишь с разрешения начальства, которое решает, какая пара оставит наилучшее потомство; вскормленный грудью младенец сразу же передаётся на воспитание специальным должностным лицам. Самоотречение соляриев доходит до такой степени, что приговорённый к смерти в Городе Солнца после долгих уговоров добровольно даёт согласие на казнь. Как и утопийцы, солярии носят одинаковую одежду и даже одинаковые причёски. Здесь нет ни ссор, ни раздоров, ни зависти; здесь нет ни богатых, ни бедных: "Община делает всех одновременно и богатыми и вместе с тем бедными. Богатыми потому, что у них есть всё, бедными потому, что у них нет никакой собственности. И поэтому не они служат вещам, а вещи служат им".

    Как и Мор, Кампанелла стремится убедить читателя в истинности существования Города Солнца, доверяя рассказ об этом городе, расположенном на одном из островов Индийского океана, якобы побывавшему там Мореходу из Генуи. Таким образом, УСТАНОВКА НА ДОСТОВЕРНОСТЬ, как и МОТИВ ПУТЕШЕСТВИЯ и ОБРАЗ ПУТЕШЕСТВЕННИКА, становится постепенно характерным признаком жанра.

    В РОССИИ литературная утопия появляется лишь в 18 веке и наследует многие традиции утопии европейской. Русские писатели-утописты, как и их западные предшественники, отправляют своих героев в далёкие неведомые страны в поисках "царства Божьего". Такой благословенный край рисует русский историк и публицист, один из предтеч славянофильства князь М.М. Щербатов в книге "Путешествие в землю Офирскую". Рассказывая о социальном и политическом устройстве вымышленной страны с библейским названием, писатель, по сути дела, обращается к русской действительности и пытается нарисовать идеальный образ общественного правления. Таким идеалом представляется Щербатову просвещённая монархия, где "ласкательство прогнано от царского двора и истина имеет в оный невозбранный вход". В земле Офирской "власть государственная соображается с пользой народной", а "законы созданы общим народным согласием", хотя социальное неравенство сохраняется, ибо, по мысли Щербатова, природа мудро распределила одним "быть правителями и начальниками", другим добрыми исполнителями и, наконец, третьим "слепыми действующими лицами". Поэтому общественная власть здесь принадлежит дворянам, единственным носителям "потомственной добродетели", которые строго следят за соблюдением государственных законов. Строгая даже в частностях регламентация общества способствует, по мнению автора, устойчивости государства и обеспечивает счастье всем гражданам. Для усмирения тех, кого такое счастье не устраивает, предусматривается существование административно-карательных органов: армии, суда, тюрем. Размышляя о будущем России, Щербатов рисует его в патриархальных тонах. Свой идеал он, как и его последователи славянофилы, связывал с допетровской Русью, в которой видел простоту обычаев, отсутствие роскоши и богатства, неиспорченность нравов.

   Если Щербатов в поисках золотого века обращает свои взоры в прошлое, то утопические картины земного блаженства, созданные А.Н. Радищевым и писателями-декабристами, переносят читателя в далёкое будущее, где социальный прогресс и гуманизм по отношению к отдельной личности достигли воображаемого совершенства. И если находить счастливые страны на неведомых островах утопистам помогали путешествия, то для перемещения во времени они нередко придавали своим сочинениям форму сна. Такая форма чрезвычайно характерна для русских утопий 18-19 веков, среди которых "Счастливое общество" А.В. Сумарокова, сон в главе "Спасская Полесть" в книге А.Н. Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву", "Сон" А.Д. Улыбышева, четвёртый сон Веры Павловны в романе Н.Г. Чернышевского "Что делать?".
   ФОРМА СНА позволяет авторам создать картину не только идеального места, но и идеального времени. Такой вариант утопии в литературоведении иногда называют ухронией (от греческого слова "chronos" время, т. е. время, которого нет).

    Литературная утопия второй половины 19 века тесно связана с распространившимися в этот период в Западной Европе и России социалистическими учениями. Идеи утопического социализма нашли яркое воплощение в романе Н.Г. Чернышевского "Что делать?"

   Автор выразил веру в победу революции и торжество социалистических идеалов. В знаменитом четвёртом сне Веры Павловны с необыкновенной яркостью даётся волнующая картина нового, свободного общества, где будут уничтожены классовые противоречия, исчезнут войны и преступления непременные спутники собственнического строя. Радостным станет труд для человека в новом обществе. Вере Павловне СНЯТСЯ желтеющие колосья созревающих хлебов. "По этим нивам рассеяны группы людей… почти все поют; но какой работой они заняты? Это они убирают хлеб. Как быстро у них идёт работа!"

   Перед нами не только мир изобилия, торжества разума, высокой техники, но и мир красоты, добра, любви. Благодаря воздействию человека природа стала ещё прекраснее. Пустыни превратились в плодородные земли. Кругом зацвели сады, а человек, обличивший свой труд умными машинами, тоже стал красивым, гармоничным. Он почувствовал потребность в песне, которая воплотила бы в себе новое ощущение жизни.

      Как средство превращения утопической мечты в реальность восприняли многие писатели и революцию 1917 года. Октябрь, разрушивший основы прежнего миропорядка, породил целую волну утопических сочинений. Образы города-сада, светлого завтра, машинного рая заполнили страницы литературных произведений первых послереволюционных лет. "Перекрёстком утопий" назвал свою эпоху поэт Николай Тихонов в одноимённом стихотворении 1918 года:

Мир строится по новому масштабу.
В крови, в пыли, под пушки и набат
Возводим мы, отталкивая слабых,
Утопий град заветных мыслей град.

Мы не должны, не можем и не смеем
Оставить труд, заплакать и устать:
Мы призваны великим чародеем
Печальный век грядущим обновлять.

Забыли петь, плясать и веселиться,
О нас потом и спляшут и споют,
О нас потом научатся молиться,
Благословят в крови начатый труд.

   Однако попытка реализации утопии обернулась трагедией для миллионов людей. Означает ли это, что утопия великий бесчеловечный обман, что мир должен отказаться от утопий? Выдающийся английский писатель Оскар Уайльд писал: "На карту земли, на которой не обозначена утопия, не стоит смотреть, так как эта карта игнорирует страну, к которой неустанно стремится человечество". Утопия даёт человеку и обществу стимул к саморазвитию, к постоянному движению. Идея "золотого века", "рая на земле" прекрасна, быть может, именно в своей невоплотимости. "…Пусть, пусть это никогда не сбудется и не бывать раю (ведь уж это-то я понимаю!) ну, а я всё-таки буду проповедовать, говорит герой рассказа Ф.М. Достоевского "Сон смешного человека", увидевший во сне идеальную страну. А между тем так это просто: в один бы день, в один бы час всё бы сразу устроилось! Главное люби других как себя, вот что главное, и это всё, больше ровно ничего не надо: тотчас найдёшь, как устроиться".

   Мир не может жить без утопий, однако в любой утопии изначально заложено немало противоречий. Основополагающие идеи утопии это идеи социального равенства, разумного государственного устройства, полного материального благополучия. Но истинного равенства мы не найдём практически ни в одной из описанных утопистами стран. Так, на благословенном острове Томаса Мора существует рабство. Правда, рабы утопийцев не рабы от рождения, это осуждённые преступники, военнопленные и добровольцы, которые предпочли рабство на сказочном острове невыносимой жизни в других странах. Но тем не менее равенство здесь оказывается доступным не каждому. Да и возможно ли абсолютное равенство? Захотят ли люди по доброй воле одинаково думать, одеваться, одинаково питаться, жить в одинаковых домах? Утописты уповают на человеческий разум. Но только ли разум определяет человеческое поведение? А как же непредсказуемая и неповторимая человеческая душа?! Согласится ли она на такое равенство? "Живая душа жизни потребует, живая душа не послушается механики, живая душа подозрительна, живая душа ретроградна!" восклицает один из героев Достоевского. Не оборачивается ли всеобщее уравнивание насилием над самой человеческой природой? Но многие утописты и не отрицают насилия. Так, в Городе Солнца виновные в "неблагодарности, злобе, отказе в должном уважении друг к другу, лености, унынии, гневливости, шутовстве, лжи" могут быть наказаны весьма сурово. Кампанелла не отменяет и смертной казни в своём идеальном государстве, причём совершается она руками народа: осуждённого убивают или побивают каменьями. (Попутно заметим: если в идеальном обществе есть преступники, значит изменение социальных условий всё-таки не влечёт за собой изменения человеческой природы, и это вынуждены признать даже авторы утопий).

      И наконец, является ли полное материальное благополучие, столь характерное для утопических стран, залогом нравственного совершенства? Если все проблемы решены, если в обществе не возникает никаких конфликтов, какая сила заставляет это общество развиваться? Зачем наука, зачем искусство, зачем духовный поиск, если человек уже достиг всего, чего хотел?

    По сути дела, в качестве идеала авторы утопий в своих книгах выводят общество абсолютно одинаковых людей, насильственно лишённых индивидуальной свободы, общество, остановившееся в своём развитии. Трудно поверить в то, что в таком мире можно быть по-настоящему счастливым. Невозможно представить себе счастливыми гражданами таких стран самих авторов утопий, неисправимых еретиков, бунтовщиков: Томаса Мора, закончившего свои дни на плахе, Томмазо Кампанеллу, проведшего двадцать семь лет в тюрьме, где и был создан "Город Солнца", Николая Чернышевского, написавшего свой роман в застенках Петропавловской крепости накануне девятнадцатилетней ссылки в Сибирь.

   Человек для утопистов некое абстрактное понятие, лишённое каких-либо внутренних противоречий. Если же попытаться представить себе грядущий день, принимая во внимание реальные противоречия человеческой природы, то воображение нарисует совсем иные картины. Неслучайно параллельно с развитием жанра утопии в литературе формируются АНТИУТОПИЧЕСКИЕ тенденции, отражающие тревогу писателей по поводу тех пагубных, непредвиденных последствий, к которым может привести построение общества будущего.

   Наибольшее количество утопий создаётся в период общественного подъёма, когда важнейшей чертой массового сознания становится оптимистическое видение исторической перспективы. Эпоха спада в общественном движении порождает разочарование в утопическом идеале. Так, вслед за декабристскими утопиями 1810 - 1820-х годов в русской литературе появляются произведения, в которых звучат глубокие сомнения относительно того, что человечество движется к абсолютной гармонии. Наиболее значительное из них стихотворение Евгения Боратынского "Последняя смерть" (1827):

Есть бытиё; но именем каким
Его назвать? Ни сон оно, ни бденье;
Меж них оно, и в человеке им
С безумием граничит разуменье.
Он в полноте понятья своего,
А между тем, как волны, на него,
Одни других мятежней, своенравней,
Видения бегут со всех сторон,
Как будто бы своей отчизны давней
Стихийному смятенью отдан он;
Но иногда, мечтой воспламенённый,
Он видит свет, другим не откровенный.

    Как и многие создатели утопических сочинений, поэт проникает своим поэтическим взором в будущее человечества и поначалу создаёт образ, типичный для классической утопии: образ дивного сада, где процветает искусство, где все природные стихии подчинены человеческому разуму, где обретено полное материальное благополучие. Но если утописты, как правило, ограничивались созерцанием этих отрадных картин, то Боратынского волнует, что станет с миром и человеком дальше, приведёт ли удовлетворение всех материальных потребностей к духовному совершенству. Увы, час торжества плоти становится часом гибели духа. Человек достиг всего, и движение жизни прекратилось. Остановилась мысль, угасли желания, в душах воцарилось полное равнодушие к миру. В финале стихотворения Боратынский рисует апокалипсическую картину "последней смерти", которая ожидает землю вслед за приходом золотого века. В этих стихах, может быть, впервые в русской литературе идея земной благодати получает не оптимистическое, а трагическое освещение.

     Утопическое мышление особенно характерно для писателей революционного склада, в центре внимания которых всегда находится поиск новой модели общества, государства. Антиутопические произведения, как правило, выходят из-под пера авторов, для которых объектом художественного исследования стала человеческая душа, непредсказуемая, неповторимая. Такие произведения зачастую полемически направлены против утопий. Как скрытая полемика с четвёртым сном Веры Павловны из романа Чернышевского звучит четвёртый сон (!) Раскольникова в эпилоге "Преступления и наказания" Ф.М. Достоевского, в котором изображено, как эгоистичные, властолюбивые, заражённые "трихинами" индивидуализма люди, присвоившие себе "равное право" убивать, грабить, жечь, ведут мир к катастрофе. Глубокий знаток человеческой души, Достоевский прекрасно понимал её несовершенство и не верил в то, что "социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит всё человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным". Полемика с Чернышевским отчётливо слышится и в романе Достоевского "Бесы" (18691860). Пламенный революционер Чернышевский переносит утопию из области человеческой мечты в область практических целей, призывая к революционному насилию во имя всеобщего счастья. " "Бесы", пишет современный исследователь, как бы фиксируют моменты, когда социальная утопия с прихотливыми фантазиями и чисто романтическими ситуациями обретает статус "учебника жизни" и становится своеобразным указующим перстом для "деятелей движения" ". Достоевский утверждает, что идея счастья и насилие несовместимы, что насилие над человеческой природой может привести лишь к трагическим последствиям для человечества. Герой романа Шигалёв "предлагает, в виде конечного разрешения вопроса, разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как бы первобытного рая, хотя, впрочем, и будут работать". "Я предлагаю не подлость, а рай, земной рай, и другого на земле быть не может", утверждает Шигалёв, фанатично убеждённый в своей правоте. Так насильственное утверждение земного рая несёт не что иное, как жестокую диктатуру и рабство.

   Идею "принудительного равенства" в эти же годы сатирически переосмысляет М.Е. Салтыков-Щедрин в "Истории одного города", где создаёт зловещий образ Угрюм-Бурчеева, насаждающего "прогресс", не считаясь ни с какими естественными законами, выпрямляющего чудовищными методами не только все неправильности ландшафта, но и "неровности" человеческой души. Символическим выражением его административных устремлений становятся не цветущий сад и хрустальный дворец, а пустыня, острог и серая солдатская шинель, нависшая над миром вместо неба, ибо по мере реализации утопия превращается в свою противоположность.

    Неслучайно именно в 20 веке, в эпоху жестоких экспериментов по реализации утопических проектов, антиутопия окончательно оформляется как самостоятельный литературный жанр. "Антиутопия, или перевёрнутая утопия, пишет английский исследователь Ч. Уэлш, была в 19 веке незначительным обрамлением утопической продукции. Сегодня она стала доминирующим типом, если уже не сделалась статистически преобладающей". Фантастический мир будущего, изображённый в антиутопии, своей рациональной выверенностью напоминает мир утопий. Но выведенный в утопических сочинениях в качестве идеала, в антиутопии он предстаёт как глубоко трагический. Если утописты наивно полагали, что "счастье быть как все" и есть истинная свобода, то мироустройство, воссозданное в антиутопиях, прямо опирается на идею Великого Инквизитора из романа Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы", который утверждал, что человек не может стать счастливым, не отказавшись от свободы. Занятые исключительно проблемами государственного и общественного устройства, авторы утопий не берут в расчёт отдельного индивида. Примечательно, что в их произведениях жизнь идеальной страны дана с точки зрения стороннего наблюдателя (путешественника, странника), характеры людей, населяющих её, психологически не разработаны.

     АНТИУТОПИЯ изображает "дивный, новый мир" изнутри, с позиции отдельного человека, живущего в нём. Вот в этом-то человеке, превращённом в винтик огромного государственного механизма, и пробуждаются в определённый момент естественные человеческие чувства, не совместимые с породившей его социальной системой, построенной на запретах, ограничениях, на подчинении частного бытия интересам государства. Так возникает конфликт между человеческой личностью и бесчеловечным общественным укладом, конфликт, резко противопоставляющий антиутопию бесконфликтной, описательной утопии. Антиутопия обнажает несовместимость утопических проектов с интересами отдельной личности, доводит до абсурда противоречия, заложенные в утопии, отчётливо демонстрируя, как равенство оборачивается уравниловкой, разумное государственное устройство насильственной регламентацией человеческого поведения, технический прогресс превращением человека в механизм.

   Назначение утопии состоит прежде всего в том, чтобы указать миру путь к совершенству, задача антиутопии предупредить мир об опасностях, которые ждут его на этом пути.

   Среди лучших антиутопий 20 века романы О. Хаксли, Г. Уэллса, Д. Оруэлла, Р. Брэдбери, А. Платонова, братьев Стругацких, В. Войновича. Первым же произведением, в котором черты этого жанра воплотились со всей определённостью, был роман Евгения Замятина "Мы", написанный в 1920 году.

   Очевидно, чтобы создать общество идеальное с точки зрения утопистов, необходимо изменить саму человеческую природу. Авторы утопий чаще всего оставляют без внимания те пути, которыми достигается изображённый ими миропорядок. Даже если картины будущего включены в произведения о современности (Чернышевский), разрыв между несовершенством сегодня и идеальным завтра огромен. В лучшем случае утописты уповают на разум, но механизм воздействия разума на человеческую природу они не исследуют. В произведениях утопистов революционного направления звучат намёки на необходимость социального переворота, однако сам переворот не изображён. Авторы антиутопий обращают особое внимание именно на пути построения "идеального общества", ибо убеждены, что мир антиутопии результат попыток реализовать утопию.

 Пишут ли сегодня авторы в этом жанре. Да. Тому, кто прочитал эту статью полностью, будет легко уловить признаки жанра. Проверьте себя:

                Мир,которого нет

Ночь закрывает глаза,
И я погружаюсь во тьму.
Расплывчатые образа..
Ничего я с собой не возьму.
Это мир безнадёжно спокойный,
Ничего его не всколыхнёт.
Он красивый и очень привольный.
Злая воля туда не пройдёт.
И земля там не видела крови,
Той что каплями брызжет из ран.
Там нет страха,обиды и боли,
И никто не идёт на таран.
Все равны на словах и на деле,
Не бывает тут званий,чинов.
Не живёт мой мир в том беспределе.
И в моем мире нету оков.
На вопрос:"где же мир такой?" сразу
Я отвечу не чуть не тая
Не ищите на карте,напрасно
Да, звучит это очень ужасно
Но придумал я эти края.

             13.08.2021           (Роджер Поклонский)

         Утопия

Дождик, серенький мальчишка,
Плачет горько, слёзы льёт.
Я сижу, читаю книжку.
В ней писатель складно врёт.

Врёт о том, что не бывает.
О стране, где все равны.
И где каждый счастье знает.
И где деньги не нужны.

Знаю - врёт, но всё ж читаю.
Хороша ведь та страна!
Я пожить в такой мечтаю,
Но не знаю, где она!

Верить хочется, что всё же.
Время светлое придёт.
Жить без денег, каждый сможет.
Мир любовью заживёт.

Мир прекрасный, дан нам свыше.
В нём живу я средь людей.
Где-то...
                /Автор: markowzew/
***

        Город утопий

Сонные реки...
сковано холодом
жизненных русел
земное пространство...
Жаждою неги
и живо, и молодо,
скручено в узел
миров постоянство...

Что вас растопит,
льды бесконечные,
Слёзы дождя,
или сила течения?
Город Утопий
взывает ко Млечному,
ищет Дитя
своего Возрождения...

          2012     / Елена Ольховик/

А завершим мы цикл стихотворением уже упомянутого нами поэта начала 20-го века, которое уже можно отнести к жанру антиутопии:

         УТОПИЯ УЖАСА           /Николай Тихонов/

Когда мечта, пленившая народ
Чешуйнотелым обернулась гадом,
Осмысленно зачавкал пулемет —
Беззубый зверь, плюющий верным ядом,
Распалися утопий корабли,
Умы сгорели, точно клочья ваты,
По улицам кричали и влекли
Назойливо ненужные плакаты.
На выбор били провода, давясь,
Храпели в спазме сдавленных известий,
И смерть взяла оправданную власть.
Придя к толпе, как суженый к невесте.
И годы шли в могильности седой,
В одной тюрьме, склонясь над общей чашей
Жуя солому с затхлою водой
По праздникам сражаясь из-за каши.
Народы жили, слушая часы
Свидетелей лениво-равнодушных,
И только стук железной полосы,
На воротах, в стенах тяжелодушных
Их пробуждал к минутным миражам —
Неясным и глухим воспоминаньям,
Что жизнь была, когда-то где-то, там,
А им остались: клетка и страданье.
Тогда они рычали сгоряча,
Косили взор, плевались и ругались,
Потом молились, про себя, ворча,
Ложились спать, а утром просыпались.
И умирали не в часы, не в срок
То молодой, то старец, то малютка,
В известкою разбавленный песок
Тела бросали с торопливой шуткой.
Никто не знал ни скорби, ни стыда,
Инстинкт царил отчаянно и круто —
И только крик: еда, еда, еда, ~~
Объединял на тощие минуты.
И шум и говор висли над столом,
Глаза блестели жадностью несытой,
Когда юнец сойдясь со стариком,
Вгрызались разом в жесткое копыто.
Но мясо было лакомством. — Вода,
Солома, гниль отброса и отсева —
Обычная и гнусная еда
Людей не знавших мужества и гнева.
За родом род покорно вымирал,
Тюрьма пустела, окна зарастали
Травой и мальвой, редко выпадал
Из свода камень. Слабых убивали.
И мясо их бросали ястребам,
Собакам, кошкам, крысам из подвалов, —
И много их сбиралось по углам,
И мертвецов, бывало, не хватало.
Тогда больных сбирали и калек.
На праздниках с вином вносили чашу,
И пели гимн: свободный человек,
И получали гречневую кашу.
И шли года и многие пройдут
Еще года, а может быть столетья,
И будут ждать, что своды упадут
Отцов-теней безжизненные дети.
Или найдется кто-нибудь другой,
Укажет путь и гордо скажет: что же,
Растопчем цепи крепкою ногой,
И эти стены сами уничтожим.
Но многих ли он выведет на свет
Но многие ль последуют призыву?
Остановись, безрадостный поэт,
Не жги давно уж выжженную ниву.
***

  На каком эпизоде останавливаться, погружаясь в сон утопий - выбор за вами. А сейчас в заключение кратко подведём итог всему написанному.


ИТАК, ПОДЫТОЖИМ, некоторые особенности ЖАНРА УТОПИИ И ПРОТИВОПОЛОЖНОГО ЕМУ ЖАНРА - АНТИУТОПИИ:

• Общество, которое изображают, застыло во времени прошлого, будущего или даже настоящего, а может быть, и вне всякого времени
• Все утопии предполагают полное единомыслие, нет индивидуализации характеров.
• В утопиях нет каких-либо внутренних конфликтов.
• Сюжет утопии предполагает описание мира, его законов, взаимоотношение людей.
• Все процессы, происходящие в обществах, протекают по заранее установленному образцу.
• Эти совершенные общества полностью отгорожены от внешнего мира, изолированы, отчуждены
• Утопиям свойственно изображать свой мир, ориентируясь на некий идеал, оторванный от реальности.
• В утопиях нет сатиры, так как там идет утверждение идеала и противопоставление этого идеала реально существующей действительности.
• Наличие мотива путешествия и образа путешественника, рассказчика
•  Возможно описание сна, потому что так легко представить себе мир мечты, или наоборот, вне времени и без определённого географического места пребывания
•  В зависимости от жанра (утопия или антиутопия) состояние безмятежности-благоденствия или, наоборот, обеспокоенности за безвыходное упадническое положение вещей

   По форме и системе стихосложения поэтическое произведение может быть любым! Никаких ограничений!
               
******************************************************

   Итак, на этот конкурс будут приниматься стихи, ОПУБЛИКОВАННЫЕ в ФЕВРАЛЕ 2022-го года на сайте Стихи.ру, относящиеся к любому РАЗДЕЛУ, но которые можно отнести к одному из этих двух противоположных по своей сути жанров.
  Другие стихи приниматься не будут. Объём произведения - без ограничений!

   Наш конкурс, по определению, лучшего стихотворения, написанного в ЖАНРЕ УТОПИИ ИЛИ АНТИУТОПИИ в текущем месяце, а не в каком другом месяце ранее! Будем внимательны и проявим уважение к другим участникам. Все в равных условиях.

  Автор может предложить только ОДНО своё лучшее произведение в этом жанре, или виде, опубликованное в ФЕВРАЛЕ 2022 года. Будем внимательны!

Внеконкурсная ветка стихов не предусматривается.

Принимаются стихи, написанные только на РУССКОМ языке. Разрешаются переводы.

 Ненормативная и бранная лексика запрещена. Чёрный юмор - не наш стиль. Стихи призывающие к разжиганию межнациональной и религиозной розни, а также откровенной злобной критики политического содержания будут отклонены (последнее требует особенного внимания, потому что жанр утопии может располагать к жёсткой критике политической ситуации современного мира. Не забываем, что мы занимаемся поэзией, и не пишем памфлеты). Соблюдайте тактичность в рамках жанра!  Не забываем, что наш проект Метаморфозы жанра, поэтому возможны новые открытия и неожиданные ракурсы! Дерзайте, поэты! Время позволяет!

Порядок заявки:
      
Имя  автора - название стихотворения - ссылка.

Это необходимый минимум. Желательно в одну строку.

Приём стихов будет осуществляться до конца месяца. Затем 1 МАРТА 2022 года будет объявлено голосование. Авторы, которые уклонятся от  участия в голосовании,  к следующему конкурсу не будут допущены.

Премиальный фонд конкурса:

1-е место - 500 баллов,
2-е место - 400 баллов,
3-е место - 300 баллов,
4-е место - 200 баллов,
5-е место - 100 баллов...

(количество призовых мест будет определено в зависимости от количества участников)

Желаем всем успеха И ВДОХНОВЕНИЯ для самовыражения и особого раскрытия своего поэтического дарования!

БЛАГОДАРИМ наших спонсоров! Благодаря их щедрости мы имеем возможность осуществлять наши проекты.

  **
Если ведущая не сразу отвечает по вопросу приёма произведения, это не означает, что с произведением что-нибудь не так. Значит, компьютер со всеми документами не рядом. Подождите, пожалуйста, в течении 2-х суток Вам обязательно ответят! Не стоит удалять заявку!

Иллюстрация: Микалоюс Константинас Чюрлёнис "Соната солнца"

Ведущая и автор проекта Татьяна Игнатова