Иллюзии

Иллюзии

Это была необычная Река.
Она медленно текла куда-то вдаль, по одному ей известному руслу.
Больше всего ей нравилась равномерность, когда подводные течения задавали темп глубинных движений. Внутри начиналось живое такое струение. И это помогало стремиться вперёд, двигаться без напряжения, легко и естественно.
Любимыми событиями были посещения Ветров. Ветры, как гости, прилетали временами и вдохновляли Реку течь быстрее, увлечённее, они волновали её.
Она вздымала вверх руки-волны, хотела улететь в воздух.
Пыталась испариться, чтобы подняться к облакам.
Только любимые ветры, а не солнце испаряли (воспаряли) ее.
Но больше всего она боялась туманов.
Они наплывали влажной, неясной массой и порождали иллюзии.
Когда туман поднимался над водой, Река не знала, куда нести воды дальше.
Она видела в тумане неясные очертания далёких городов, понимающих собеседников, роскошь глубокого общения… И всегда обманывалась.
Сколько ни стоял над водой туман – он всегда оставался только туманом, порождением её мечты.
Всегда после этого становилось Реке пусто, грустно, бессмысленно… Течение её останавливалось… Она не знала  куда двигаться, замирала на месте.
 - Опять, опять я напридумывала себе несбыточного! Я вижу это зеркало – мои туманы, я гляжу в них – и вижу там себя, и оказываюсь обманутой. Как горько и как больно!
Что же никто не уберёт от меня это зеркало? Ведь я сама справиться с ним не в состоянии!
Ни ветер не прилетит, ни солнце не рассеет! Туманное зеркало привлекательно, всегда неожиданно встаёт впереди влажной стеной – и не обойти его, не воспарить над ним, ни пробить его! Только глядеть в него. И обманываться… обманываться…
Так тосковала Река, не зная, как ей найти то ровное, спокойное течение, когда и ясность её мысли, и двигательная активность, и эмоциональная наполненность – всё взаимодействовало в гармонии.
 - Ветры – ненадежные друзья! Прилетят, взволнуют, обнадёжат, и вновь я одна. Всегда остаюсь одна…
У них, ветров, много дел, много рек,  деревьев, облаков, птиц… Всем они нужны. Все их хотят.
А меня, Реку, воды мои – никто не желает. Никто не приходит напиться ко мне моей чистой воды. Теку я в пустынной местности, в глубоком одиночестве.
Оно накрыло ее, одиночество. Сковало, как сковывает лёд.
Сотворило из капель воды стеклянный силуэт. Стала река стеклянной. Вот-вот разобьётся…
Ждёт и дождаться не может хоть какой-нибудь перемены извне, какого-то живого помощника.
Вот прилетела маленькая жёлтая птичка. Совсем крохотная. Села на кустик у берега, щебечет о чём-то. Как услыхать? Остановились воды, остекленели, ни к птичке потянуться, ни сдвинуться вперёд не может Речка.
Птичка поет о любви. О той силе, что рушит преграды, преобразует твёрдое в живое, холодное в ясное, застойное в подвижное…
Не слышит Река. Напрягает всё свое существо – слышит только веселый, милый голос. А слов разобрать не может.
 - Господи! Почему же я все время должна быть одна? Преодолевать одна? Исправлять одна? Кому я нужна и моя глубина? Кто птичку прислал?
Или это -  моя душа, не голубая, как воды, не белая, как стекло, не сизая, как туман, а жёлтая, как солнечный свет?
Прыгает птичка по веткам, как маленький лучик, а Река тянет к ней свои стеклянные руки.
Превратилась Река в стеклянного человека. Встала. Пошла.
Бредёт вперед, ищет собеседников, советчиков, помощников. Хоть кого-нибудь, кого узнать и понять можно было бы.
Прошла сквозь пустыню.
Видит – сидит у высохшего пруда Царевна-Лягушка, в лапках серебряное платье держит.
 - Что это у тебя, серебрится, словно ручейки? – спросила Река.
 - Это я всё платье плету, - вздохнула Лягушка. Вот у меня и корона золотая на голове, а всё в Царевну не превращаюсь без этого платья. И Принц не придёт ко мне, пока я не доплету платье, и не надену его на себя. А я всё не могу закончить. Оно – бесконечное.
 - Это  - твоя иллюзии, – сказала Река, - наверное, ты будешь плести его всю жизнь. Потому что твоя судьба не в том, чтобы надеть на себя платье Волшебницы и стать, как она. Ты всё себе придумала. Оттого и не складывается твоя жизнь. Отдай платье Волшебнице и не мучай себя понапрасну!
 - Как же тогда Принц найдёт меня? – удивилась Лягушка.
 - А почему ты думаешь, что ты нужна ему? Он сидит в своих библиотеках, в своём Культурном Городе, по улицам которого ходят культурные девушки. Среди них он и найдет себе принцессу. Зачем ему мучиться с превращением Лягушки? Зачем столько усилий?
 - Ох,  боже мой, неужели истинных принцев, занимающихся поиском, желающих менять, созидать, преобразовывать – совсем не осталось!  - воскликнула Лягушка.  – Значит… мне суждено дожить свою жизнь в одиночестве… Да и тебе тоже… Посмотри, как жалко ты выглядишь! Стоишь на стеклянных ногах, склонив стеклянные руки. И даже слёзы твои – стеклянные. Навсегда застыла ты! Вот-вот упадёшь и разобьёшься! Всё от безделья твоего! Я хоть плету, и тем себя отвлекаю…
 - Нет, не от безделья, от бесцельности течения я остекленела, - грустно молвила Река. – Я просто не знаю, куда течь. Я без конца обманываюсь, доверяю и разочаровываюсь. И больше всего на свете я бы хотела увидеть всех героев нашего мира счастливыми! За это я бы отдала свою жизнь, разбилась бы на тысячи осколков!
 - А как ты хочешь, чтобы мы выглядели, какими ты нас видишь в глубине своего водного сердца? – спросила Лягушка.
 - Я вижу Волшебницу в своём серебряном платье, вновь ходящую по лесу, исцеляющую и помогающую. Вижу Бабочку, переродившуюся совершенно заново, так, что у неё новые врожденные крылья, настоящие, крепкие, постоянные, и для неё – родные.
Вижу Иву, пьющую воду из реки времени, шевелящую зелено-золотыми ветвями у моих берегов. А река времени – это я, вновь текущая по земле. И каждое живое существо приходит ко мне напиться, и узнать, открыть для себя новое, удивительное, неизведанное.
 - А Принцесса Пионов как же?
 - Принцесса Пионов живет в своем Лунном Свете, путешествует вместе с ним. Она счастлива. Ей не нужны перемены. Она уже живёт в своем мире…
 - А как же я? Что же мне делать? – решилась спросить Лягушка.
 - А твою судьбу должен решить кто-то другой. Отдай платье Волшебнице, сними свою корону, вернись к обычным лягушкам, пойми как они живут. Может быть, тебе они покажутся не такими уж далёкими. Расстанься со своими иллюзиями, ведь у тебя они все в золотой короне! Не стоят, как у меня, зеркалами туманов впереди! Достаточно просто её снять.
Лягушка в последний раз подержала в лапках серебряное платье и, вздохнув, отдала Реке.
Стала снимать золотую корону с головы, и поняла, что корона приросла к ней, и снять её она не может – оторвать от головы больно!
Заплакала Лягушка и сквозь слезы сказала Реке:
 - Ты отнеси платье Волшебнице, а я как-нибудь решу, что мне дальше делать.
Взяла Река платье. Несёт его, идет, переступая стеклянными ногами, и жалеет бедную Лягушку:
 - Не только мне плохо, оказывается… Вот Лягушка и с короной жить не может, и без неё себя не представляет. Надо же было откуда-то взяться Страннику, надевшему ей эту корону, определившему этим всю её жизнь и её мучения!...
Заплакала Река от жалости и сочувствия, стеклянные слезы катились и падали на землю. И сверкали на земле, как рассыпанные бриллианты.
Были сумерки…В этих пустынных краях всегда был такой сумеречный свет, не день и не ночь, ни Солнца, ни Луны. Поэтому дорожка из бриллиантовых слез сверкала ярко на чёрной земле.
Так пришла Река в Сказочный Лес. Там было тихо, одиноко, лесные духи попрятались или вовсе ушли из леса.
На листе лежала Капля. Все знали кто она такая. Все любили ее, потому что она была Светочем Леса и его живым источником. Но сейчас Капля была мертва. Река склонилась над ней, но не увидела привычного движения жизни и света. Капля была совершенно отвердевшей, застывшей, как капнувшее олово.
 - Что же с ней случилось? – в ужасе подумала Река, – я ведь предполагала, что она всегда отражать будет!
Река посмотрела в Небо. Где там любимая Звезда?
 - Наверное, она повернулась к другим планетам, она светит другим обитателям вселенной. Звезда подумала, что раз есть Капля, то все мы будем иметь постоянный источник Света…Оказывается, Капля без Звезды ничего не значит. Она может только отражать. В ней самой своего Света нет.
Стемнело. Во мгле Леса было страшно, где-то бродил Волк, ползла, шипя, Змея.
Река обреченно стояла, склонив стеклянную голову, и думала о судьбах Своего Мира.
  - Ты размышляешь, кого бы позвать на помощь, – услыхал её мысли старый Дуб,  - я здесь давно живу, всех знаю…А тебя вижу впервые. Что с тобой случилось? Что заставило тебя из реки превратиться в стеклянное существо и прийти к нам в лес?
 - Меня заставила безысходность, глубокая потерянность, одиночество и жалость к обитателям родного Леса…. Я вижу, что все несчастны…. Когда же я дождусь увидеть хорошее завершение субьбы каждого персонажа?... Я ведь Время. Я утекаю и уношу их жизнь. А они всё никак не состоятся, всё на распутье….Мне и самой нелегко, но я готова перестать быть, только бы они были счастливы! Может быть, к Лунному Свету обратиться? Он – мудр и может помочь.
 - Нет, - прошумел Дуб, - Лунный Свет сейчас купает в море Принцессу Пионов. Он слишком любит её, поэтому другие существа его волнуют меньше. У них с Принцессой Пионов глубокое понимание, и он пытается возместить ей всё то, что она недополучила в жизни.
 - И где же мы возьмём теперь Вдохновляющий Свет? – спросила Река, - Лунный Свет к нам не прольётся, он увлёкся Принцессой Пионов. Звезда от нас отвернулась к другим планетам. Капля не отражает…У меня есть только серебряное платье Волшебницы, но без неё  самой – оно бессильно. Да и Волшебница, при всей своей доброте, лишена сейчас силы превращений. К кому же мне обратиться?
Дуб шепнул мышам, живущим в его корнях, и они побежали в темноте, и невероятно быстро принесли сверкающие речкины слезы, зарыли в корни Дуба, а серебряное платье вытащили на самую его верхушку. Оно легло на ветвях как большая серебряная сеть.
 - Нам нужно создавать собственный Свет, - мудро заметил Дуб, - иначе так все и будем ждать посторонней помощи. Одни мы здесь…и никто нам не поможет.
Летела над Лесом Сова, увидела распростёртую внизу серебряную сеть, полетела к Волшебнице.
Волшебница сидела на облаках, читала книгу, искала заклинания, которые могли бы вернуть ей волшебные способности.
 - Ты прилетела ко мне с известием? – спросила она Сову.
И Сова рассказала ей, что в любимом лесу стоит Дуб, весь покрытый серебряной сетью, он светится в темноте ночи, будто посылает сигналы о помощи. Похоже, что в Лесу опять кто-то страдает.
 - Что ж, - решила Волшебница, - пусть я сейчас не сильна, но я должна помогать. Лучше что-то пытаться делать, чем сидеть здесь, в безопасности. Пойду-ка я в Лес.
Спускаясь с неба, увидела, что это её платье висит на Дубе. Она удивилась. Откуда оно взялось? Были ведь только разбросанные по Лесу серебряные нити.
Опустилась на землю и видит: сидит на пенёчке под Дубом странное существо – женщина из стекла, похожая на грустную прозрачную нимфу. Склонила голову и хрупкие руки, печалится…
 - Это ты принесла моё платье? – спросила Волшебница.
 - Да, - прозвенела Река, - его отдала мне Царевна Лягушка. Она трудилась, плела это платье, надеялась, что когда закончит, превратится в принцессу, ведь это волшебное платье! Я убедила её отдать его Вам.
 - Спасибо, милая Река, я с радостью его вновь носить буду. Вот только силы оно мне не прибавит, увы…Только красоты.
 - Это хорошо – красота, - воскликнула Река, - нам всем сейчас очень нужна Красота и Доброта. Мы остались одни. Могущественные наши защитники и просветители оставили нас. Лунный Свет носится с Принцессой Пионов (они словно двое влюблённых – нашли друг друга). Звезда повернулась к другим планетам, а Капля без неё мертва.
Нет Света в нашем Лесу. Нет источника радости и вдохновения.
Каждый из нас живет сам по себе, несёт свой крест безрадостной жизни… Теперь Вы у нас – наимудрейшая.
 - Ах, ради бога, называй меня на «ты», - сказала Волшебница, - никогда я не буду начальницей над вами, я сама всем служить люблю. И думаю вот что… Давно мы не видели Северного Оленя. Как он там? Он ведь живет на далёких чистых планетах. Он питается только светом звёзд, и наверное, ему есть, что нам сказать.
И Волшебница отправила Сову к Северному Оленю за советом и помощью.
А сама села и обняла стеклянную Речку, и так сидели они, обнявшись, пока Волшебница не почувствовала боль в душе от того, что где-то в Лесу есть безжизненное существо. Поднявшись, она увидела оловянную Каплю, сняла её с листа и положила себе в карман.
Грустно взглянув на Небо, туда, где когда-то сияла Звезда, она вновь села рядом с Рекой и сказала ей:
 - Ах, милая моя, почему все звезды так непостоянны? Почему небожителям вообще нет дела до нас, смертных? До наших страданий. Тянутся они только к совершенству, к благодарной ответной любви.
 - А кто же захочет выносить страдание, - печально ответила Река, - кому нужны несчастные? На несчастных нужно много любви изливать, а у небожителей – своя миссия. Звезда поворачивается к тем, кто зовет её. Лунный Свет испытывает чувство вины по отношению к Принцессе Пионов и, несмотря на свою мудрость, глядя на неё – теряет бесстрастность. Он слишком любит её!
 - Потому что она счастлива сама в себе?
 - Да, в ней самой Вечное Знание – источник вдохновения.
 - Ну что ж, - вздохнула Волшебница, - значит мы, несчастные существа, должны объединиться и сами себе помогать…Завтра у нас будет совет.
А теперь спи, милая Река, я поберегу твою хрупкость.
И пусть тебе приснятся счастливые сны.