156. Прекрасная рабыня. На воле

156…((122.а)) Реконструкция. На воле
Кода опьянённый идол ослабил хватку корней, Щегол вспорхнул высоко-высоко и упал камнем на землю. Его пришлось нести в дом, лечить ещё и от ушибов.
– Беспредельны, – повторяет он, не приходя в сознание, – они как ветви, как молнии среди ветвей… Корни в перевёрнутом чёрном небе…
Очнулся, подробнее рассказал:
– Главный корень идола идёт вертикально в землю, он даже на вид не утончается, настолько насколько глубоко идёт. Я туда падал, словно из ночи в утро. Из слепого неба, каким оно бывает в Именины Чёрной Подёнки, в прозрачное. Но темнота не убывала и лазурь не приближалась. Падал с бесконечным ужасом первой секунды падения. Всегда первой.
Начиная выздоравливать, Щегол навестил братьев, побродил в округе, проник во дворец.
Сомневаясь, не была ли совершённая им подмена некромантией, и надеясь, что нет, Колдун интересуется:
– Как чувствуешь себя? Живым? Окружающее реально? Ты узнаёшь гнездо, выпавший птенец?
***
156…122.а Исходник
Щегол:
– Вернулся, но не то, чтобы вполне.
Жизнь изменилась очень, я – не очень.
Почти неузнаваемый дворец
Лежит под гнётом лапы волчьей.
Наборные паркеты бальных залов
покрыты слоями пыли,
вот в таких их следах
их лапищ. Фрейлина сказала,
когда немного повальсировали с ней,
что это адская зола летит повсюду
с мохнатых дымных шкур
репьи, клочки волос людских,
приставшие на них.
Что разбежались музыканты,
что бедная инфанта танцевала
последний раз на свадебном балу.
Щегол не нужен во дворце.
Я знать не знаю волчьих песен
и не колдую в пользу ада,
какая б ни была награда.
Вот и пора поговорить о ней:
я твой должник, Колдун. Чего ты хочешь?
Колдун:
– Слово.
Судьба была к тебе сурова, но и щедра.
Скажи, что там, у идола в корнях?
Щегол:
– Я оступился в голубую пропасть
сквозь крону нескончаемого тополя.
Я падал, а она пила мой ужас.
Но ликовал щегол, который всегда во мне.