EGO

В этом мире бесконечных возможностей,
полного всяких и всяческих сложностей
вроде того гордеевого узла
и беспредельного грубого зла,
в мире войн, и мира, и Наташи Ростовой
из романа Льва Николаевича Толстого,
всяких гордостей с предубеждением,
кем-то читаемых с наслаждением,
в мире пьянства, и продуктов горения табака,
и вдвойне эффективного стирального порошка,
в мире стараний, страданий, соревнований
и завышенных попусту ожиданий,
в мире написанном, нарисованном
теми творцами, что им очарованы,
от тех их, кого нам тщетно превзойти
и бросивших дело на полпути,
в их симфониях, и этюдах,
и в их умственных амплитудах,
в мире тихом и мире звонком,
в мире толстом и мире тонком,
в мире, где наше счастливое детство,
в мире, где впрок сбережённые средства,
в полном горьких и сладостных стонов
и беспечно потерянных телефонов,
на плите подгоревшей еды
и опять отключённой воды,
в мире спорном и обсуждаемом,
за многое многими осуждаемом,
в том, где трепещут и где презирают,
в том, где линчуют, и в том, где рожают,
в том, где друг другу, и в том, где друг друга,
в том, где любовница, в том, где супруга,
в мире, где люди, всё новые люди,
которые равно мечтают о чуде,
в мире, где кто-то кому-то паскуда,
я одинокий человек на кухне,
моющий посуду.